Ларри Нивен - Воители (Сборник)

— Ну что там у вас? — нетерпеливо спросил Бера.

— Хорошего мало, — ответил врач. И вашей вины в этом нет. Вы достаточно быстро подвергли его глубокому замораживанию. Вот только сила тока… — Он развел руками.

Я потряс Бера за плечо.

— Что у вас там такое случилось?

Бера все еще не мог перевести дух после своей пробежки.

— Должно быть, произошла кое-какая утечка информации. Грэхем в связи с этим решил пуститься в бега. Мы застукали его в аэропорту.

— Почему вам так не терпелось его побыстрее взять? Разве нельзя было посадить еще кого-нибудь на тот же рейс, а затем наполнить весь салон ТИ-4?

— А вы разве не помните, какую вонь подняли недавно все газеты, когда мы применили ТИ-4 к обывателям?

Бера все еще трясло. Я не мог осуждать его за то, что произошло.

Сотрудники РУКА и органлеггеры играют друг с другом в весьма забавные игры, напоминающие «кошки-мышки». Органлеггерам необходимо доставлять доноров в свои подпольные операционные так сказать «живьем», почему они и вооружены всегда только иглопистолетами, отстреливающими дозу чистейшего обезболивающего вещества, которое мгновенно растворяется в крови и усыпляет жертву. Мы пользуемся точно таким же оружием и практически по той же самой причине: преступник должен живым предстать перед судом, а затем поступить в распоряжение одной из правительственных клиник. Поэтому совершение убийства кем-либо из РУКА дело в общем-то почти немыслимое. Хотя лично у меня был и такой опыт.

В один прекрасный день некий мелкий органлеггер по имени Рафаэль Хейн пытался дотянуться до кнопки вызова, находясь в своем собственном доме. Если бы ему это удалось, на меня обрушились бы все силы ада, люди Хейна искололи бы меня своими иглопистолетами, и нормальное функционирование организма восстанавливалось бы у меня уже по частям в тайнике, где Хейн хранил незаконным образом добытые органы. По-этому мне пришлось задушить его.

Отчет об этом был направлен в память компьютера, и только два человеческих существа, кроме меня, знали о случившемся. Одним из них был мой непосредственный начальник Лукас Кар-нес. Вторым стала Жюли. Пока Хейн был единственным человеком, которого я когда-либо убивал.

А вот Грэхем стал первой жертвой Бера.

— Мы брали его в аэропорту, — рассказывал мне Бера. — Он был в шляпе. Заметь я это несколько раньше, мы бы, возможно, действовали более энергично. Но мы просто стали его окружать, направив на него свои иглопистолеты. Он повернулся и увидел нас. Тогда он просунул руку под шляпу, после чего сразу же рухнул на пол.

— Он совершил самоубийство?

— Еще как!

— Каким же образом?

— Посмотрите на его голову.

Я подошел поближе к столу, стараясь не мешать врачу, который в соответствии с установленной практикой пытался вытянуть индуктивными методами всю возможно, еще остававшуюся в мозгу мертвеца информацию.

На голове у Грэхема была плоская вытянутая пластмассовая коробка, размером вдвое меньше стандартной колоды карт. Я потрогал ее и сразу же понял, что она прикреплена намертво к костям черепа Грэхема.

— Дроуд. Нестандартный. Слишком большой.

— Вот как?

Мои нервы будто наполнились жидким гелием.

— В нем автономный источник питания? — спросил я.

— Верно.

— Мне всегда чертовски хотелось узнать, что покупают сами виноторговцы, когда им хочется выпить. Теперь я понимаю. Автономный дроуд. Вот что, приятель, я сам хотел бы получить его в подарок на Рождество.

Бера поморщился.

— Перестаньте.

— Вы не догадывались, что он сам может баловаться токовой стимуляцией?

— Нет. Мы опасались установить аппаратуру для слежки у него дома. Чтобы не спугнуть его. Поглядите-ка еще разок на эту штуку.

Коробка показалась мне при более близком рассмотрении какой-то бесформенной. Ее пластмассовая черная оболочка была как будто оплавлена.

— Сильный нагрев, — задумчиво произнес я. — Вот что!

— Еще какой. Он разрядил мгновенно всю батарею. Послал весь ее убийственный разряд прямо к себе в мозг, вернее в центры наслаждения коры своего головного мозга. Джил, что мне больше всего хотелось бы узнать, прости меня боже, так это, что он при этом чувствовал? Не правда ли, интересно?

Я с силой ударил его по плечу вместо того, чтобы дать более вразумительный ответ. Ему еще долго предстоит мучиться этим вопросом. Так же, как, впрочем, и мне самому.

Вот лежит то, что осталось от человека, имплантировавшего электроды в голову Оуэна. Стала ли его смерть кратковременным адом или сопровождалась всеми восторгами рая, сконцентрировавшимися в одном звонкопоющем ударе неслыханного счастья? Адом, очень хотелось бы надеяться мне, хотя сам не очень верил в это.