Кит Ломер - Ниточка памяти

В общей сложности у меня было двенадцать фильмов. Сделав незначительные редакторские сокращения и добавив титры с комментариями, мы получили динамичные короткометражные сюжеты по двадцать минут каждый. Мой компаньон вышел на своего друга в Нью-Йорке, который занимался распространением кинопродукции, и после осторожной полемики по поводу условий контракта мы заключили сделку на сто тысяч долларов за все двенадцать роликов с возможностью продажи следующей дюжины по такой же цене.

Через неделю после также осторожного пробного показа фильмов в провинциальных кинотеатрах в окрестностях Байонна, штат Нью-Джерси, мне, без всяких вопросов предложили полмиллиона за следующую партию. Пообещав ему проценты, я оставил своего приятеля Майка улаживать детали, а сам отправился назад в Иценку.

Модуль был на том же месте, где я его оставил. Степень вероятности, что его случайно найдут, была ничтожно малой, так что он мог спокойно торчать здесь ещё лет пятьдесят.

Команде, которую я привёл с собой, я объяснил, что это макет ракетного корабля, являющийся реквизитом для фильма, который я снимаю. Я позволил им все облазить, чтобы они сбросили давление любопытства в своих головах. Общее мнение было таково: этой штукой никого не проведёшь — ни хвостового оперения, ни лучевых пушек, а приборная панель — вообще курам на смех. Но поскольку я им платил, они принялись воздвигать систему маскировочных сетей (в соответствии с моим сценарием) и сгружать мои товары.

Спустя год после возвращения домой, я уже имел собственный остров — квадратную милю суши с идеальным климатом в пятнадцати милях от побережья Перу — и дом, в котором архитектор учёл каждый мой каприз, чем заслуженно заработал себе целое состояние. Самый верхний этаж дома — по сути дела башня — был чем-то вроде огромного сейфа. Именно там я хранил свой запас товаров. Я распродал большую часть из тех примерно ста фильмов, которые прихватил, расставаясь с Фостером. Но у меня ещё оставалось много другого товара. Сам проектор был весьма дорогой вещью: его автономная система питания преобразовывала ядерную энергию в свет с эффективностью в 99 процентов. Он последовательно сканировал “плёнку” по молекулярным слоям и проецировал непрерывную картину — не то, что наши мигалки по 16 кадров в секунду. Цвет и звук были совсем как в жизни, так что мой дистрибьютор иногда жаловался мне, что при пересъёмке на самую лучшую плёнку фирмы “Текниколор” цвет изображения казался каким-то блеклым.

Принцип работы проектора был до сих пор абсолютно неизвестным и, по крайней мере, теоретически значительно превышал уровень понимания наших физиков. Но практическое его применение было проще простого. Я рассчитал, что при наличии нужных связей в научных кругах, которые помогли бы мне внедрить эту систему, я быстро налажу индустрию и она принесёт миллиардные доходы. Я уже выпустил на рынок несколько своих штучек: прочную бумагу для изготовления рубашек и белья, химический состав, от которого зубы делались белыми, как свежевыпавший снег, переливающийся всеми цветами художественных красок. С теми знаниями, что я почерпнул из своих стержней-памяток я владел технологиями для целой сотни новых индустрии. Но всё равно мои возможности были бы далеко не исчерпаны.

Большую часть года я провёл, разъезжав по свету и получая все то, что может дать человеку свобода, помноженная на доллары. Следующий год я посвятил обустройству острова, покупке картин, ковров, серебра для дома… и концертного рояля — когда первоначальное опьянение экономической свободой у меня прошло, я снова стал наслаждаться музыкой.

В течение шести месяцев я держал собственного спортивного тренера на полной ставке; он круглосуточно следил за режимом моего питания, сна и за выполнением всех придуманных им атлетических упражнений, которые только могло перенести моё бедное тело, В конце курса занятий я приобрёл отличную форму, а от моего тренера осталась одна лишь тень. Я стал искать новое хобби.

Но сейчас, по прошествии трех лет, началось то, от чего я зарекался: меня стала доставать скука — болезнь всех богатых бездельников. Мечтать о богатстве и иметь его — совершенно разные вещи. И я начал вспоминать почти с ностальгией старые крутые времена, когда каждый день был приключением; то с полицейскими, то с голодным желудком, то с неутолёнными желаниями.

Конечно, нельзя сказать, что от богатства я особенно страдал. Развалясь в удобном кресле, я отдыхал после целого дня, проведённого на рыбалке или за скромным обедом с шатобрианом. Я курил тонкую сигару, скрученную виртуозом своего дела из листьев лучшего в мире табака, и наслаждался прекрасной музыкой в таком звучаний, какое могла обеспечить самая качественная аппаратура стоимостью в тысячи долларов. А окружавшую меня местность, хоть она и была бесплатной, можно было бы оценить в миллион долларов за минуту созерцания. Потом я прогуляюсь к эллингу, заведу свой катер с мотором фирмы “Роллс-Ройс” и поплыву на большую землю. Там я пересяду в свой “кадиллак” с откидным верхом и поеду в город, где высокая брюнетка из Стокгольма ждёт, чтобы я сводил её в кино. Моя постоянная подружка была трудолюбивой секретаршей в электронной фирме.