Кит Ломер - Ниточка памяти

— Представьте себе всю безмерность пространства, Лиджен. А Земля — всего лишь крошечный мир среди мириадов звёзд.

— Но ведь на ней была оборудована станция для управления вашими кораблями. Похоже, что Землю регулярно посещали. Да и книги со снимками — они свидетельствуют о том, что ваши люди прилетали к нам и улетали на протяжении тысячелетий. Почему это прекратилось?

— Такие маяки установлены в тысячах миров, — ответил Фостер. — Вообразите, что это буй, указывающий на риф, или тропа первопроходца в чаще. Пройдут века, прежде чем какой-нибудь странник снова наткнётся на неё. Тот факт, что вентиляционная шахта в Стонхендже, когда я впервые там приземлился, была завалена многовековыми обломками, свидетельствует о том, насколько редко посещался ваш мир.

Я задумался над словами Фостера. Кусочек за кусочком он складывал мозаику прошлого, но она была ещё далеко не полной. У меня возникла идея:

— Послушайте, вы сказали, что очнулись тогда на столе регистратора сразу после восстановления памяти. А почему бы не попытаться повторить это восстановление сейчас? Конечно, если ваш мозг сможет выдержать такую нагрузку через столь короткий промежуток времени.

— Да, — резко поднявшись, сказал он. — Это — шанс. Пошли!

Я прошёл за ним из библиотеки в ту комнату, где валялись скелеты. Он с любопытством стал их осматривать.

— Стычка что надо, — прокомментировал я. — Целых три.

— Судя по всему, это комната, где я очнулся, — произнёс Фостер. — А вот люди, которых я увидел мёртвыми.

— Они и сейчас не очень живые, — заметил я. — Так как же насчёт регистратора?

Фостер подошёл к этой необычной кушетке, наклонился рядом с ней, но потом отрицательно закачал головой:

— Нет. Конечно, её здесь нет…

— Чего?

— Копии моей памяти, которая использовалась тогда для восстановления.

Вдруг я вспомнил о цилиндре, который прикарманил несколько часов назад. С непонятно почему забившимся сердцем я поднял его в зажатом кулаке вверх так же нетерпеливо-торжественно, как тянет руку ученик, когда знает правильный ответ:

— Этот?

Фостер лишь мельком взглянул на него.

— Нет, этот чист так же, как к другие, что выстроены там. — Он указал на полку на противоположной стене с цилиндрами, окрашенными под олово. — Это на случай, если срочно потребуется произвести запись. Заполненные же носители обычно кодируются цветными линиями.

— Этого и следовало ожидать, — сказал я. — Иначе все оказалось бы слишком уж просто. Нам, видно, суждено добираться до цели самым сложным путём. Да-а, нелегко будет найти под таким большим комодом пуговку от воротничка, но мы попытаемся.

— В том нет нужды. Я восстановлю своё прошлое, когда вернусь на Валлон. Там, в хранилищах, содержится копия памяти любого гражданина.

— Но ваша была здесь, с вами.

— Она — лишь вторая копия. Основная же всегда хранится в Окк-Хамилоте.

— Представляю, как вам хочется вернуться туда, — произнёс я. — Каким счастьем будет для вас попасть домой после стольких лет отсутствия! Кстати о годах. Вы можете сказать, как долго пробыли на Земле в отрыве от своих?

— Я потерял счёт дням уже давным-давно, — ответил Фостер. — Я мог бы сказать лишь очень приблизительно.

— Ну и сколько примерно? — продолжал настаивать я.

— С того времени, как я покинул этот корабль, Лиджен, — произнёс он, — прошло три тысячи лет.

— Мне очень жаль, что наша команда распадается, — признался я. — Я уже почти начал привыкать к роли бестолкового ученика. Мне будет вас не хватать, Фостер.

— Полетим со мной на Валлон, — предложил он.

Мы стояли в наблюдательной рубке, глядя на залитую светом поверхность Земли в тридцати тысячах миль от нас. Ниже её, подобно вырезанной из картона игрушке, висел мертвенно-бледный диск луны.

— Как бы то ни было, спасибо вам, дружище, — промолвил я. — Конечно, хотелось бы посмотреть на эти ваши другие миры, но боюсь, что в конце концов от этого останется только сожалеете. Что толку дарить эскимосу телевизор? Буду я торчать на Валлоне и чахнуть по дому, по этим изнурённым людям, по этим мерзким запахам и по всему прочему.

— Когда-нибудь вы сможете вернуться.

— Насколько я разбираюсь в путешествиях на кораблях, подобных сему, я вернусь назад не ранее чем через пару столетий, хотя продолжительность самой дороги мне покажется всего лишь в несколько недель. А я бы хотел прожить свою жизнь здесь, среди людей, которых знаю, в мире, с которым сросся. В нем есть свои недостатки, но это мой дом.