Тим Хэй - Николае

— Я понимаю. Мы будем вам очень благодарны, если вы сразу, как произведете захоронение, сообщите нам. Мы не будем присутствовать и проводить панихиду.

Рядом с Рейфордом за столом в столовой сидела Лоретта.

— Это так грустно, — сказала она. — Ты уверен, что никому из нас не надо туда идти?

— Я всегда не одобрял панихиды на кладбищах, — сказал Рейфорд, — и не думаю, что над телом Брюса стоит говорить что-то помимо того, что уже было сказано.

— Ты прав, — сказала она. — Это не для него. Он не будет чувствовать себя покинутым или одиноким.

Кивнув, Рейфорд вытащил из стопки документов, принадлежавших Брюсу, один лист.

— Лоретта, думаю, что Брюс хотел, чтобы ты увидела эту бумагу.

— А что это?

— Это из его личного дневника. Несколько его мыслей о тебе.

— Ты уверен в этом?

— Абсолютно.

— А ты уверен, что он хотел, чтобы я прочитала это?

— Я могу отвечать только за свои чувства, — сказал Рейфорд. — Если бы я написал что-нибудь такое о тебе, то хотел бы, чтобы ты прочитала, особенно после того, как умру.

Руки Лоретты дрожали, когда она разворачивала бумагу. Прочитала она быстро.

— Спасибо, Рейфорд, — она едва смогла промолвить сквозь слезы.

— Спасибо, что дал мне это.

— Бак! Мне и в голову не приходило, что Верна — лесбиянка! — изумленно сказала Хлоя.

— Тебе в голову не приходило? И мне тоже!

— Ты меня разыгрываешь!

— Совсем нет. Как ты думаешь, это маленькое откровение тоже было послано Богом?

— Скорее я предположила бы, что это невероятное совпадение, но как знать. Этот кульбит спас твою жизнь.

— Возможно, ты спасла мою жизнь, Хлоя. Ты вела себя просто блестяще.

— Просто я защищала своего мужчину. Она не на тех напала.

Полторы недели спустя, когда Рейфорд собирался вернуться в Новый Вавилон, чтобы продолжить исполнение своих служебных обязанностей, ему позвонил Леон Фортунато.

— Ты что-нибудь слышал про женщину повелителя?

— Женщину повелителя? — повторил Рейфорд, стараясь продемонстрировать свое отвращение.

— Ты знаешь, о ком я говорю. Она летела тем же рейсом, что и ты. Где она?

— Мне казалось, я за нее не отвечаю.

— Стил, надеюсь, ты не хочешь скрыть информацию о человеке, которым интересуется Карпатиу.

— А, так он хочет знать, где находится Хетти. Иначе говоря, у него нет от нее новостей?

— Это единственная причина, по которой я тебе звоню.

— А как он думает, где она?

— Не пытайся играть со мной в свои игры, Стил. Скажи, что ты знаешь.

— Где именно она находится, мне неизвестно. Вообще-то, без ее ведома я не в праве докладывать о ее местонахождении или даже строить предположения о том, где она сейчас.

— Мне казалось, что ты лучше помнишь, на кого ты работаешь, парень.

— Как я могу забыть об этом?

— Ты что хочешь, чтобы я доложил Карпатиу, что ты укрываешь его невесту?

— Ну, если вы подозреваете именно в этом, то могу вас успокоить. Последний раз я видел Хетти Дерхем в аэропорту «Митчел Филд», когда мы прибыли в Милуоки.

— И куда она направлялась?

— Не думаю, что должен обсуждать ее намеренья с вами, если она сама вас не проинформировала.

— Ты пожалеешь об этом, Стил.

— А что известно вам, Леон?

— Мы предполагаем, что она поехала в Денвер навестить своих родственников. Окрестности Денвера от войны не пострадали, поэтому не понятно, почему не дозвониться.

— Думаю, у вас без меня достаточно источников информации, чтобы определить ее местонахождение.

— Надеюсь, что вы достаточно обеспеченный человек, капитан Стил.

Рейфорд не ответил. Ему не хотелось продолжать словесную баталию с Леоном Фортунато.

— Ладно, мы планируем, что ты заберешь Верховного Понтифика Мэтьюза из Рима.

— Я слушаю.

— Карпатиу полетит с тобой. Он хочет сопровождать Мэтьюза на обратном пути в Новый Вавилон.

— А для меня что-нибудь изменится?

— Нет, но я хотел убедиться в том, что ты не улетишь без него.

По телефону Бак получил от Стива Планка выволочку за то, что его паспорт и удостоверение попали в Израиле не в те руки.

— Они пытали этого парня, Шороша, допрашивая о всех мелочах жизни, а он продолжал клясться, что ты был просто одним из пассажиров на его лодке.

— Хорошая была лодка: большая и деревянная.

— Вот именно, была.

— Какой смысл уничтожать лодку и пытать человека?

— Наш разговор записывают?

— Я не знаю, Стив. Мы с тобой беседуем как журналисты, Друзья или это дружеское предупреждение от коллеги?