Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания

— Стоп, — приподнялась Юлька. — Что значит Игра?

— Каждый внемиренец способен использовать свою энергию, жизненную мощь — называйте как хотите — для создания и управления Экзистедером. С его помощью он творит собственные Миры, меняет старые, внедряет образы в существующую жизнь. Оливул — экзистор высшего класса. Его Экзистедер не просто формирует и воплощает в материю образ объекта, он формирует иное мировосприятие, то есть, работает на уровне замены реальности.

— Промывает мозги людям, что ли? — поморщился Данила.

— Ни в коем случае! — вступил в разговор Грег. — Влиять на умы — самое грубое и примитивное решение. Он влияет на Мир вообще! Представь, ты держишь в руках синюю бумагу. Но стоит тебе войти в комнату, где обычный свет заменен на синий, бумага начинает казаться тебе почти белой.

— То есть экзистор меняет свет в комнате, а не цвет бумаги или мое зрение? — уточнил Тимохин.

— Именно!

— Хорошо. Тогда кто устроил спектакль с фантомом прошлой ночью?

— Только не Оливул, — в один голос заявили близнецы. — Он не мог желать нашей смерти.

— Да? А мне показалось как раз наоборот, — усмехнулся пилот и покосился на Каляду, но по ее лицу невозможно было понять, согласна ли она с таким мнением.

— Эй, ребята, — встряла Юлька, — как вы назвали человека, который послал за нами летающих «жуков»?

— Донай, Красный Ви-князь Брук, сын Диербрука и кузен Оливула Бер-Росса. Он слабый экзистор.

— Я не понимаю, — опять начала девушка, — зачем Бер-Россу сдался наш Мир? Менять по собственному уразумению ландшафт — это еще полбеды, но он же жонглирует человеческими ценностями и даже жизнями! А вы оба, посмотрите на себя! Он вас разделил, едва не угробил, а вы на него даже не обиделись!

Близнецы опять переглянулись.

— Человек, никогда не живший, не умеет ценить жизнь, — проговорил Грег тихо.

— То есть как «неживший»? — испугалась Юлька, сию секунду вспомнив мимолетную встречу с Белым князем на его корабле.

— Он полумертв, и поэтому бессмертен, — пояснил Гор. — Его тело и мозг существуют за счет синтетической системы — искусственной жизни, которая пронизывает организм. Без нее он погибнет в один миг.

— Откуда вам это известно? — быстро спросила Каляда.

Юноши помедлили с ответом.

— Мы случайно видели дневники герцога Ортского. Искусственная жизнь Оливула — его создание. Герцог — гениальный человек. Он спас многих детей внемиренцев. Он разделил наше тело, когда мы были сиамцами.

Данила присвистнул.

— Во техника!

Но Юлька так не считала.

— И это называется спасением? Почему ему не пришло в голову, разделив вас физически, еще и научить быть слегка разными? А искусственная жизнь, по-моему, вообще вредительство! Дать возможность жить и сделать полумертвым, фу!

— Ортский предоставляет шанс, а кто и как сумеет им воспользоваться — зависит от человека. Таков его закон. Что касается нас, то… — Гор замялся, и продолжил за него Грег, — мы — один человек: одна сущность, одно сознание.

— Оливул знает ваши особенности? — уточнила Серафима.

— Конечно! В Лучезарном Мире это все знают. Многие даже говорят про нас «он», а не «они».

— Теперь понятно, как была построена сенсорная связь.

— И все равно так не по-человечески! — не унималась Юлька. — Чтоб его перевернуло, вашего князя! Мертвец ходячий. Ему жизнь подарили, а он решил, что волен распоряжаться чужими судьбами?

— Ты не справедлива, ты не знаешь его! — вступился Гор.

— Оливул привел нас к герцогу, — подхватил Грег, — он научил нас ходить по пространству и управлять силой Созидания.

— А потом хладнокровно и длительно причинял боль, — дополнила девушка.

Близнецы потупились.

— Так, — встал Данила. — Хватит на сегодня. Давайте-ка спать. Женщины могут ложиться здесь, а вы оба — в стрелковой башне. Из-за места не подеретесь, надеюсь.

— А ты сам с собой дерешься? — усмехнулся Гор.

— Не пробовал. Я в кабине, если что.

Серафима нашла в бардачке летучки одеяло и подошла к близнецам. Оба уже крепко спали, устроившись в откинутом кресле штурмана-стрелка. Женщина заботливо укрыла спящих и спустилась вниз в поисках Юльки. Внешний люк был приоткрыт. Каляда выглянула наружу.

Далеко над скалами выл ветер, но в нише, где спряталась летучка, воздух оставался на удивление спокоен. Девушка сидела на крыле катера, обхватив руками колени, и задумчиво смотрела на рябую поверхность черного болота. Серафима подсела рядом.