Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания

Крови пролилось немного, но юноша находился без сознания, и привести его в чувство общепринятыми способами не удалось. Не дала результатов и попытка воздействовать на человека-Кочевника силой Стихии Жизни. Отписав неудачу собственной усталости, Данила ограничился оказанием первой медицинской помощи. Затем Гаюнары уложили раненого на мягком мхе в тени большой гостеприимной ели, а сами вернулись к ручью.

— Так. Судя по всему, мы здесь застряли, — проговорил Данила, оглядев достаточно редкий, но обманчивый лес, где деревья прятались за деревьями, а далекие полянки, освещенные солнцем, создавали иллюзию опушки. — Мы не можем оставить парня одного, и мы не можем двигаться с ним, пока он не очухается.

— Подождем, — согласился Пэр и, посмотрев на одинокие облака, окрашенные в предвечерние полутона, добавил. — Воздух поможет найти дорогу к дому Александра и в темноте.

— А вот в доме нам делать нечего, — нахмурился Данила и с напускным хладнокровием обрисовал брату положение вещей.

Пэр был потрясен. Даниле показалось даже, что он побледнел.

— Это все из-за меня, — одними губами пробормотал он.

— Пэр, давай обойдемся без самобичеваний, — Гаюнар развернул брата к себе лицом. — Ни ты, ни я и никто не виноват, что местные приняли меня за папочку с его черной или черт знает какой магией. Все получилось одно к одному! Из Грег-Гора разведчик аховый — я и вчера не сомневался, что его полет над лесом видела вся округа. Да еще Волк в драке кому-то башку оторвал…

— Данька, я не имел права улетать! — Пэр поднял полный страдания взгляд. — Я обязан был определить свое «я» значительно раньше.

— Пэр, ты не знал главного — ты не знал, что был рожден!

— Нет. Мне просто не хватало мужества посмотреть правде в глаза. Ты думаешь, я не догадывался? Думаешь, не понимал?.. Надеялся на чудо, ждал, когда обстоятельства решат все за меня, и дождался: подверг опасности твою жизнь и жизни наших друзей. Если бы я…

— Слушай, прекрати, — Данила повысил голос. — Если бы да кабы! Может, если бы ты не улетел, мы все сейчас жарились бы на костре… Ладно, не переживай. Главное, с тобой все в порядке. Россы в этом Мире, как в своей тарелке, хоть Оливул и утверждает, что играть здесь нельзя. А с Серафимой не справится сам дьявол, не говоря уже о каких-то экзисторах, — он покосился на раненого и продолжал. — Парень очнется, начнем искать наших, а пока иди умойся: облепленный грязью ты плохо смотришься, особенно в человеческом виде.

Пэр безропотно направился к ручью, а Данила присел возле ивы, прислонившись к теплому влажному стволу. Он долго наблюдал за призраком, копошащимся у воды, стараясь определить, что именно изменилось в его облике за истекшие сутки. Движения, фигура, колыхающиеся даже при полном безветрии длинные вечно взъерошенные волосы — всё было прежним, разве что приобрело более жесткий контур. Пэр стряхнул с лица капли воды, поднялся на берег и повернулся к брату. Данила улыбнулся. Вот оно — главное отличие Пэра настоящего от Пэра вчерашнего: призрак уже не был прозрачным. Раньше сквозь зеленое облако просматривались находящиеся за ним предметы, теперь же казалось, что в туманном коконе заключен подвижный человечек небольшого роста с крупными не по фигуре руками и крепким упругим торсом. И лицо стало чуть-чуть другим — пропала округлость линий, создаваемая призрачной вуалью, и проявились характерные для Гаюнаров угловатые мощные скулы, прямая грубая переносица, тяжелые надбровные дуги.

— Хочешь сказать, что я похож на отца? — Пэр угадал, о чем думал брат. — Все верно. Ведь он по сути склонировал меня из своих клеток, и лишь Кочевник помешал мне стать точной его копией.

— Зато ты стал существенно улучшенным его вариантом, — с удовольствием заявил Данила.

Пэр вздохнул.

— Прости отца, Данька, — тихо проговорил он. — Прости, как простил я.

Младший Гаюнар устало качнул головой.

— Воистину: вся доброта нашей семьи досталась тебе.

14 Путешествие по горным тропам верхом в ужасно неудобном седле продолжалось не меньше трех часов, и Юлька была искренне рада, когда всадники, наконец, въехали на двор небольшого хутора, и Гарсий, легко спрыгнув на землю, снял ее с коня. Затем гостя отвели в дом и оставили в небольшой комнатке с окном, за которым простиралась пустая неприглядная равнина. Не успела Юлька оглядеться, как женщина принесла горячую еду.

— Располагайся, — она ласково потрепала «мальчика» по золотистым вихрам. — Скоро вернутся наши друзья, и мы найдем способ доставить тебя домой.