Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания

Бер-Росс не помнил, как его вынесло на твердую почву. Очнулся он на дорожке, сплошь устеленной водорослями, илом и грязью. Донай сидел тут же и недоуменно оглядывался по сторонам. Рядом очутилась Юлька.

— Оливул, что с вами произошло? Что было в доме?.. О, мой бог! Да у тебя кровь! Донай, и ты ранен!

— Хватит верещать, — поморщился Ви-Брук. — Царапин не видала?

— Откуда взялась вода? — поинтересовался Белый князь, вставая.

— Я попросила озеро вам помочь, когда услышала драку на балконе, а что?

— Ты ничего почище придумать не могла? — Донай вслед за братом тяжело поднялся на ноги.

— А что тебе не понравилось? — искренне изумилась Юлька.

Он брезгливо смахнул сгусток ила со своего плеча и, взглянув на Бер-Росса, присвистнул:

— Вот это номер! Как ты умудрился остаться совершенно чистым?

— Все-таки здесь живет моя Игра, — ответил Оливул и тихо добавил: — но с ней придется расстаться навсегда.

— А Кочевники? — насторожился Донай.

— Я знаю одно средство.

— Ты хочешь уничтожить свой Мир?

— Другого выхода я не вижу, — Белый князь скрыл удрученный вздох. — Поспешим.

Юлька до последнего момента надеялась, что истолковала его слова неверно. Она терпеливо ждала каких-либо объяснений, пока шагала за другом по аллее. Но аллея закончилась полукруглой площадкой, где несколько дней назад приземлился Крылатый Волк, а Бер-Росс так и не проронил ни слова.

— Я не понимаю, что происходит! — возмущенно воскликнула девушка. — Оливул, неужели ты действительно решил разрушить Белый Мир?

— Так надо, Юля. Мне очень жаль, но Белый Мир стал нашим врагом. Открывайте Структуру и вставайте на ближайший Путь.

— А ты? — вопрос из уст брата и сестры прозвучал одновременно.

— Я присоединюсь к вам как только оживлю Игру.

Бер-Росс подождал, пока они сформируют Структурный вход, и открыл себя для контакта с Силой Созидания.

Синий князь наблюдал за кузеном. Тот начал играть, но невидимый фронт невещественной чужеродной массы подступал к экзистору со всех сторон, и его губительное давление ощущалось даже в Надмирье.

— Не отходи далеко, — шепнул Донай сестре.

— Куда ты?

— Спокойно, еще ничего не стряслось, но не угодил бы наш колдун в новые неприятности. Постою-ка я рядом с ним.

С этими словами он вернулся в Мир. Юлька, не закрывая ворота, осталась на Пути, во все глаза следя за братьями.

Донай, приблизившись к Белому князю, убедился, что его опасения не излишни. Атмосфера Игры была накалена до предела. Экзистедер противился приказам создателя, ставил заслон за заслоном, и, пройдя некоторые из них, экзистор рисковал оказаться запертым внутри собственного детища.

— Завершай немедленно! — Ви-Брук схватил кузена за плечо. — Ты его теряешь!

— Экзистедером управляет созданный им же поток, — быстро ответил Оливул. — Он не позволяет разрушить Игру.

— Держись, я войду за тобой…

— Нет! — Бер-Росс с трудом перевел взгляд на брата. — Зови Стихию.

От лица Синего князя мигом отхлынула кровь. Смерть расплывчатым призраком возникла перед ним, окатив холодом и пустотой. Ви-Брук поспешно стряхнул с себя видение.

— Донай! Оливул! — это кричала из меркнущего Пути Юлька. — Ворота закрываются, я не справлюсь с напряжением Структуры!

Донай прикрыл глаза. Образ Смерти вновь появился в сознании, но на сей раз он бесстрашно принял его.

— Ну давай же, давай сюда, — шептал он, пытаясь найти нечто, позволившее бы вызвать силу Стихии. — Да как же тебя подцепить?

Белый князь пошатнулся. Отчаянно вскрикнула Юлька. Невидимый фронт навис над внемиренцами.

— Смерть!

Донай так и не довел до ума, что именно он сделал, но рядом гулко лязгнул о камни тяжелый клинок. Рука сомкнулась на эфесе, и Стихия обняла Витязя Меча. Холод, онемение и темнота стремительно пронеслись над ним и улетели прочь. Мрачный туман сочился сквозь плиты и медленно растекался по площадке, поднимаясь выше и выше. Влияние противоборствующей субстанции ослабло, и Экзистедер, оставшийся один на один с создателем, безропотно принял образ своего конца. Игра оборвалась, а разбушевавшаяся Смерть, набирая мощь, поднялась в небо и накрыла растворяющиеся в пустоте терем, аллею и парк черным крылом небытия. Меч тянул Витязя в бой, будто ретивый пес, взявший след добычи. Остановить его казалось уже невозможно, и Доная охватил панический ужас.

— Твердь! — в зов этот Бер-Росс вложил все оставшиеся силы.

Каменные плиты дрогнули и застыли в величественном покое — Смерть нехотя приняла форму старшей Стихии. Буйство ее угасло.