Николай Чадович - Враг за Гималаями

Любезно доставленный Шкурдюком к подъезду своего дома, Донцов на прощание сказал:

– Завтра с утра я хотел бы осмотреть тело убитого. Как это организовать?

– К сожалению, вы опоздали, – опечалился заместитель главврача. – Вчера его кремировали.

– Зачем понадобилась такая спешка?

– А что прикажете делать? Труп невостребованный, нам его хранить негде, а холодильник районного морга забит под завязку. Следователь дал добро, тем более что заключение патологоанатома имеется.

«Что – то я этого заключения в деле не видел», – подумал Донцов.

О налете на клинику, состоявшемся осенью прошлого года, он решил не заикаться. У туалетного киллера Ухарева среди медработников могли иметься сообщники, а бывший эстрадный артист Шкурдюк не производил впечатление человека, умеющего хранить чужие тайны.

Оказавшись в квартире. Донцов сразу повалился на диван, и некоторое время лежат бревном, ловя ртом воздух, и дожидаясь, пока сердце с пулеметного ритма перейдет хотя бы на чечеточный.

С прошлых времен у него сохранилась привычка анализировать на сон грядущий всю проделанную за день работу. Впрочем, сегодня и анализировать было нечего. Похоже, все пока складывалось удачно.

Дело, пусть и неясное в деталях, имело несомненные перспективы к раскрытию.

На поиски Ухарева уйдет от силы день-два, и если не вмешаются какие-нибудь форс-мажорные обстоятельства, через него появится выход на заказчика. А в том, что Ухарев проник в клинику с целью убийства, и не кого-нибудь, а именно Олега Наметкина, сомневаться не приходилось.

Полежав еще немного, Донцов встал, напился из-под крана сырой воды, и позвонил Толе Сургучу, которому в планах поимки Кондуктора отводилась немаловажная роль.

Тот, паче чаянья, ответил без промедления, и это показалось Донцову плохой приметой. Предприятия, начинавшиеся без сучка и задоринки, чаше всего заканчивались крахом. И наоборот. Тому имелась масса примеров, как в истории человечества, так и в личной жизни самого Донцова.

Не тратя времени на всякие околичности и китайские церемонии, он предложил Сургучу встретиться в самое ближайшее время, желательно немедленно, поскольку возникла срочная необходимость в нетелефонном разговоре.

Сургуч, тщательно скрывая свое удивление, стал вежливо отнекиваться, ссылаясь на усталость после трудового дня и транспортные проблемы (в районе, где он жил, автобусы в это время действительно не ходили, а до метро было ненамного ближе, чем до китайской границы).

– Возьми такси, – посоветовал Донцов. – Расходы за мой счет.

Такой вариант, похоже, устраивал Сургуча, и он услужливо поинтересовался:

– Что-нибудь захватить по пути?

– Например?

– Ну я не знаю… – Сургуч все еще пребывал в состоянии некоторой растерянности. – Выпивки какой-нибудь или девочек.

– Спасибо. Не употребляю.

– Ни того, ни другого? – ужаснулся Сургуч.

– Можно сказать и так.

– Ну, вы прямо аскет!

Тем не менее он явился через час с целой сумкой пива, которое намеревался употребить единолично.

Убогое жилище, в котором обитал Донцов, обычно производило на гостей негативное впечатление, но Сургуч, по-видимому, решил, что это так называемая конспиративная квартира, предназначенная для тайных встреч, вербовки новых агентов, и допросов с пристрастием (данную версию подтверждали многочисленные ржавые пятна на обоях, которые при желании можно было принять за кровь).

Избегая всяких упоминаний о клинике профессора Котяры, убийстве коматозника Наметкина и всезнающем опере Психе, Донцов поставил перед Сургучом следующую задачу – с утра пораньше прибыть на Октябрьский рынок, установить контакт с братвой, договориться о найме киллера, и, в случае удачи, сделать заказ.

Уяснив, что от него требуется, Толик сразу увял. Склонность к авантюре, а тем более к риску, не была присуща его натуре.

В аккурат на это и рассчитывал Донцов. Люди самостоятельные и с врагами своими разбираются сами, без посторонней помощи. К услугам наемных убийц чаще всего прибегают как раз такие вот нерешительные и опасливые Баклажаны Помидоровичи. На подобную приманку должны клюнуть самые проницательные из бандитов.

– Я вас, конечно, очень уважаю, но посудите сами, зачем мне лишние неприятности, – сказал Сургуч, отводя глаза в сторону. – Шкура у меня не дубленая. Подставлять ее под нож или пулю резона нет.

– Никто тебя средь бела дня на рынке не тронет, – стал убеждать его Донцов. – Самое большое, так это обматерят. Но и такой вариант практически исключается. Дело верное. Пять минут страха – и двести баксов в кармане, – сначала он хотел ограничиться сотней, но такая сумма согласие Рикши не гарантировала.