Олег Овчинников - Будущее проходит сейчас

***

А пока я размышлял подобным образом, вернее, не пока, а несколькими часами позже, мой давешний собеседник, уже разгримированный и сдавший реквизит (костюм, бумажник, ручка, непригодившаяся зажигалка – черт бы с ними, но вот возвращать часы было по-настоящему жаль!), одетый в свою обычную форму, которая ему, надо сказать, порядком осточертела, снова сидел за столом, только теперь – на жестком стуле, не откидываясь на спинку, но держа спину безукоризненно прямой. Не потому что опасался человека в штатском, сидящего через стол от него, просто голова после вчерашнего раскалывалась, болела немилосердно. «Какая сволочь придумала этот коньяк? – размышлял он, боясь лишний раз пошевелить головой. – Как можно за такие деньги продавать такую гадость?!»

– Ну ты, Валерка, гля, артист! – продолжал расхваливать человек в штатском. – Я вчера два раза запись вашу прокручивал, и сегодня с утра еще разок повторил, пока наслушался. Какой ты, блин, писатель, Лерка, ты артист! Тебя в театре надо показывать, за больши-ие деньги! – человек довольно захихикал.

«Оно рассмеялось, – с омерзением подумал Валерий. – Оно – мое самодовольное посредственное начальство».

– Я ведь, признаюсь, не поверил сперва нашим мозговикам-затейникам. Да и кто, ты скажи, поверил бы? Какое, гля, блин, Альтер Эго? Какие параллельные миры? Это уже не легенда, это сказка настоящая получается.

– А теперь, значит, верите? – холодно спросил Валерий.

– После того, что ты вчера нагородил? – Человек широко развел руками, словно собирался обнять письменный стол. – Вот только про прибор – это ты, на мой взгляд, зря сболтнул. Я уж испугался, завалишь операцию, гля, к чертовой бабушке. Но он ничего, вроде проглотил, не заподозрил даже.

– Немного правды иногда не повредит.

– Это да. Это ты молодец. Представляешь, что было бы, если б Устинова привлекли к работе над прибором? С его-то мозгами, светлыми, только ленивыми и малость закисшими от скуки – тесно ему на такой работе, развернуться негде. И вдруг – переводят его в семнадцатый – с тамошним оборудованием, финансированием, допуском к любым архивам, а главное – с такой, рвать их, крышей, что помощнее нашей будет, в пять накатов – бомбой не прошибешь!.. Попади он к ним – ведь не достали бы потом!

Псевдоштатский, разгорячившись, изо всех сил вдарил кулаком то ли по столу, то ли по воображаемой чужой «крыше» и тут же откинулся в кресле, словно это простое действие мгновенно успокоило его.

– Нет, Устинов-писатель нам гора-аздо безопаснее, – удовлетворенно промурлыкал он. – А безопасность для нас – это что?

– Смысл жизни? – предположил Валерий.

Человек за столом кивнул, но как-то неуверенно, немного вбок и развивать тему не стал.

– А если он не заглотит приманку? – спросил Валерий.

– Заглотит, – авторитетно заявил его визави. – Уже заглотил. Вот, гляди, на ихнем КПП час назад сняли.

На нечетком, «отстрелянном от бедра» кадре с трудом узнавался вчерашний знакомец. Возможно, самому себе этот воинствующий хиппи мог бы показаться уверенным и даже решительным, но на деле выглядел до невозможности жалко в своем вызывающем карнавальном наряде. «Разве мы с ним хоть капельку похожи? – удивленно думал Валерий. – Господи, я, кажется, собственными руками сотворил монстра!»

– Такому семнадцатый отдел не светит! – усмехнувшись, сказал начальник. – Такому одна дорога – папочку с рукописью под мышку – и к главному редактору. Кстати, наши люди в московских издательствах предупреждены, организуют для Федора нашего Андреича «зеленую улицу». Условия, так сказать, максимального благоприятствования. Надеюсь, он не поедет книжку пристраивать куда-нибудь в Сыктывкар?..

– А если он передумает? Помучается с месяц, поймет, что ничего своего выдумать не в состоянии? Или просто сообразит, что жизнь профессионального писателя на деле мало похожа на ту цветную рекламную открытку, которую я ему представил? И решит вернуться. Что тогда?

– А мы за лесочку подергаем. Дело о плагиате ему пришьем. Мы же в книжке той только обложку сменили, а так у нее настоящий автор есть… где-то. Усек?

– Усек, – ответил Валерий, в последний момент удержавшись от согласного кивка. Ему было все равно… практически все равно, но он все же спросил: – А почему… Я имею в виду, если этот недооцененный потенциальный гений представляет для нас такую опасность, так почему бы его просто…

Вместо окончания фразы Валерий провел ладонью по гладкой поверхности стола, как бы смахивая на пол несуществующие пылинки.