Станислав Буркин - Фавн на берегу Томи

Авл проехал в глубь сада — ближе к дому, чтобы потеряться среди конных преторианцев. Пешие солдаты торопливо обкладывали связками хвороста грубые стены здания, а всадники сетовали на то, что он совсем сырой. Какойто нервный капитан подскочил к Авлу.

— Легионер! — пренебрежительно сказал капитан, глядя на красный цвет его амуниции. — Немедленно покиньте сад, здесь действуют преторианцы!

Авл не обратил на него внимания. Преторианец промолчал, еще раз пристально посмотрел на Авла, объехал его кругом и ускакал.

Сквозь деревья Авл увидел, что на небольшой полянке в саду суетится пехота, устанавливая легкие осадные катапульты. Он заметил, что у той стены, где была зала для богослужений, творилось чтото интересное: солдаты собирали длинную тонкую трубу из нескольких составных частей, вставляя одну в другую медные трубки.

С помощью двух лошадей и троса с одного из окон, больше похожего на бойницы, сорвали решетку. Затем солдаты принесли длинный тонкий дубовый таран с железной головой льва на конце и обрушили витраж внутрь. В выбитое окно просунули неровную и слегка прогибающуюся трубу так, чтобы раструб оказался внутри помещения.

Вдруг к Авлу подскочил тот самый преторианец, что пытался его прогнать.

— Капитан Авгур Младший! — приветливо улыбаясь, представился он. — Не хотите заняться делом? Надо снять с правого фланга сотню пехотинцев и построить их в коридор у выхода, — сказал преторианец.

Авл, нагловато улыбаясь, кивнул и поехал следом.

Во время ночной службы, гдето за полчаса до обрушения окна, дьякон стремительно пробрался через ряды молящихся и взошел на горнее место к епископу Антипатру. Дьякон сообщил епископу общины о том, что происходит в саду вокруг здания. Епископ дал несколько распоряжений и, отпустив дьякона с благословением, закрыл глаза и надолго замер.

В собрании было около шестисот человек. Все сидели на устланном коврами полу во мраке мало освещаемой базилики.

— Дорога в очах Господних смерть святых Его! — возглашал дьякон, выйдя на середину.

— Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? — хором ответствовал народ.

В это время в зале, где молились люди, с грохотом рухнул витраж, и из окошка, шевелясь, показался чудовищный медный хоботок.

— Воспомяни меня, брат и сослужитель, — будто ничего не замечая, говорил Антипатр дьякону, теперь стоявшему подле него.

— Да воспомянет Господь Бог священство твое во Царствии Своем, — отвечал дьякон своему епископу.

Авл уже выстроил солдат в две стоящих лицом к лицу шеренги. В конце этого коридора солдаты установили позаимствованную в соседнем саду мраморную статую. Это было изваяние Геры, царицы богов, что у римлян именуется Юноной.

— Святым во славе воздастся хвала, — пели в собрании, — и возрадуются они на ложах своих.

— Воспойте Господу новую песнь, хвала ему в собрании святых.

Во время всеобщего пения появился странный хрипящий металлический звук, в котором вскоре стали различаться слова:

— Именем цезаря приказываем покинуть здание и поклониться законным богам империи! — будто бы из другого мира повелевал гнусавый голос. — Именем божественного Августа поклонившимся законным богам гарантируем жизнь!

— Братья возлюбленные! — воскликнул Антипатр после принятия Даров, натужно улыбаясь своим старческим ртом. — Христос ныне посреди нас!

— Есть и будет! — хором отвечали собравшиеся люди.

Вдруг служба на секунду прервалась, и Антипатр увидел, как под звуки медного хрипения хоботка люди начали подниматься и, потупив взоры, неспешно покидать помещение.

Дьякон, растерянно глядевший на редеющее собрание, вдруг опомнился и воскликнул:

— Со страхом Божьим и верою и любовью приобщитесь! — И поднял над народом святую Чашу.

А Антипатр воскликнул:

— Чада мои, в следующий же час будем уже со Господом! Ибо Он уже пришел и стоит у дверей сердец наших! Теперь, кто хочет, пусть берет даром.

Ушедших из собрания прогоняли через коридор из солдат. Когда христиане добегали до статуи богини Геры, то падали пред ней ниц и целовали белую мраморную стопу. Потом их хватали под руки и оттаскивали на открытое место, где, повалив, вязали.

Одна из женщин взяла у двух матерей их младенцев и вышла из собрания христиан. Еще несколько женщин и один мужчина повторили это. И никто не препятствовал им, матери молча расставались с детьми.

Дьяконы разносили Чаши и куски Хлеба. Оставшиеся люди, плача, принимали Дары и приобщались к Телу и Крови Господа, лобызали друг друга и обнимали. Хрипящий голос опять чтото проговорил через медную трубу, потом замолк, и отвратительный предмет, зашевелившись, скрылся.