Александр Маслов - Кокон

– Не смей этого делать! – выкрикнул Губин. – Не смей!

– Опля! – высунув язык и сморщив нос, он вдавил кнопку гиротаера.

– Саша! – Ирина Васильевна укоризненно, не то жалобно смотрела на мужа.

– Что ж я сделаю? Не ожидал я… – он подошел к пареньку, застывшему в нелепой позе – согнув чуть ноги и подавшись телом вперед, будто лягушонок перед прыжком. Пограничный слой зудел и уплотнялся, приобретая металлический отблеск. Через минуту мальчишку уже не было видно, кокон стал похож на огромную, дрожащую каплю ртути, потускнел и, оторвавшись от земли, медленно поплыл вверх.

– Чертов, чертов Дашкевич, – пробормотал Губин. – Конечно, тогда он и думать не мог, что убьет нас всех… – он помолчал, ковыряя ногой края воронки, оставшейся от торсионного вихря. – Пойдем, Ириш.

– А давай поедем? – Ирина Васильевна прислонилась к двери «Опеля». – Сердце что-то колет, – она улыбнулась. – Немножко совсем… наверное, ходили долго, – когда она так улыбалась, то Александру Сергеевичу казалось, что ее серые большие глаза плачут.

Их дача была в четырех километрах от станции, но на машине, доставшейся после этого нелепого, неприятного случая, пришлось ехать вокруг виноградников, конечно заброшенных, как и все этом поселке, в соседнем городе и дальше – по всей Земле. Асфальт на дороге, пошел трещинами, раскрошился, из извилистых щелей, будто щетина торчали пучки жесткой травы и еще какие-то отвратительные цветы телесного цвета. За развилкой к ферме начиналась грунтовка, разбитая многими годами раньше, теперь она была пригодна для езды не больше, чем овражистые склоны с лесом сорняков вокруг. Губин пожалел уже через несколько минут, что повернул сюда – машина проваливалась в рытвины и едва ползла днищем по траве.

– Мы не проедем, – признал он. – Все, прокатились, Ирочка.

– Я виновата. Вот непременно с комфортом старухе захотелось.

– Да… А здесь недалеко, если через лесополосу и по ручью потом, – он еще попробовал стронуть автомобиль, гоняя турбину на низких оборотах, рывком педали форсируя до стеклянного дребезжащего свиста, но «Опель» лишь глубже зарывался задними колесами в грунт.

– Пойдем потихоньку, – Ирина Васильевна сняла его руку с руля. – До вечера то доберемся.

Около часа они двигались тропинкой вверх по ручью. Вдали уже показались дачи и бухта под сходящими ступенями скалистыми утесами, слева поднимался холм, невысокий, курчавый местами от терновых кустов, который Александр Сергеевич называл Крысиным. Здесь действительно было много крыс, особенно последнее два года. Теперь же вид восточной части холма удивил даже заглядывавшего нередко сюда Губина. От камня, напоминавшему большой поломанный зуб, по всему крутому изгибу склона были видны темные отверстия норок. Они тянулись в шесть рядов ровными линиями, к каждому ярусу вела узенькая тропка, плотно утоптанная следами тысяч лап, и в самом верху находилась нора побольше, с входом, скрытым наполовину плоским камнем. Это походило на настоящий, спланированный разумно, крысиный город. На голой возвышенности под высохшим дубом, словно отряд дозорных сидело насколько рыжих зверьков. И было тихо, только за северным склоном слышалась неторопливая возня, не то шелест травы в ветерке.

– Что же это такое?! – Ирина Васильевна остановилась, поглядывая коротко на мужа, с удивлением и страхом на огромное крысиное поселение.

– В июне здесь такого не было, – поправив очки, Губин сделал еще шаг. – Бред какой-то.

– Я туда не пойду! – она схватилась за край его рубашки. – Не пойду, Саш.

– Всего лишь крысы. Крысы, – он сошел с тропы, заглядывая за острый выступ камня.

Один из зверьков, сидевших в шагах тридцати, встал на задние лапы и пискнул. Его отвратительный, будто прикосновение мокрой шерсти голос подхватили другие где-то за камнем и дальше в лощине. Из нор появились острые морды – сотни, с желтыми зубами торчащими, как занозы, с глазами блестящими брызгами грязи. Холм ожил от движения множества серых, рыжих существ, и воздух, кусты, трава вокруг звенели от гадкого писка.

Губин стоял с минуту, прижимая к груди стопку журналов, а Ирина Васильевна вскрикнула и побежала. Бежала куда-то вниз к балке, разделявшей холмы. Ноги ступали неуклюже, и она дважды едва удержалась на крутом глинистом спуске. Александр Сергеевич нагнал ее уже внизу, подхватил за руку, и они вместе остановились на дне ложбины.

– Ну? Ириш, ты же этих пасюков никогда не боялась. Чего на тебя нашло?