Михаил Тырин: Последняя тайна осени

– Сдается мне, что без ползанья по норам не обойтись, – сказал Иван.

Васину очень не хотелось лезть в подземелье, набитое орущими людьми. Настолько не хотелось, что он готов был открыто признать себя трусом.

– Зачем туда лезть? – сказал он. – У нас еще полно времени, гораздо безопаснее посидеть здесь и подождать пока они сами вылезут или успокоятся.

– А если не вылезут? Запомни на всю жизнь – когда судьба дает тебе несколько лишних часов для спасения своей шкуры, не вздумай разбазаривать это время. Никогда не расслабляйся – отдохнуть можно будет и дома.

Васин еще раз посмотрел в темноту подземелья, и вид у него стал такой несчастный, что Гирин сжалился.

– Ладно. Давай пистолет и жди меня. Кстати, пока можешь покурить.

– Ну уж нет! – возмутился Васин. – Если нужно лезть в пекло – полезем вместе. А потом вместе покурим.

Из дыры в земле шел душный воздух и запах копоти. Иван двигался первым по абсолютно темному наклонному тоннелю, держась рукой за стену. Наконец, впереди забрезжили багровые блики, людской шум стал слышен отчетливее. Еще несколько шагов – и взору открылся огромный каменный зал, слегка освещенный неизвестно чем. В полумраке кричали, прыгали и метались люди. Появление Васина и Гирина пока никто не заметил.

В дальнем конце зала из ниши в необработанной каменной стене смотрела на происходящее здесь безумие ярко освещенная золотая статуя с четырьмя расставленными руками.

– Да вот же он! – чуть не крикнул Васин.

Гирин покрутил головой и наконец увидел среди грязных косматых людей, завернутых в какую-то рванину, стоящего особняком «цыгана». Его глаз не было видно, но зато он единственный здесь был одет в белые кроссовки, вельветовые брюки и кожаную куртку-»косуху». Этот щегольский, хотя и вымазанный глиной, наряд смотрелся довольно смешно на его сутулой, почти обезьяньей фигуре, но вполне соответствовал описанию смотрителя.

Вдруг свет стал меркнуть. Потихоньку унялся и шум голосов. Зал начали озарять короткие, но очень яркие вспышки. Сначала они были редкими, затем периодичность их участилась. Одновременно под сводами зала прокатился гул, как будто рядом раскручивала колеса большая тяжелая машина.

И вдруг статуя ожила. Она поводила своими золотыми руками, наклоняла голову, поворачивалась в разные стороны, исполняя нелепый дикий танец. Колышущееся море пещерников встретило его сумасшедшим визгом.

Васин наклонился к Ивану и тихо спросил:

– Это что – робот?

– Да ну... Что-то вроде кукольного мультика. В стене спрятана карусель, по всей окружности стоят эти четырехрукие болваны, все в разных положениях. Колесо крутится, свет мигает – вот и кажется, что статуя живая. Я уже видел такие штуки в...

Но договорить Иван не успел. Бешеная толпа вдруг сорвалась и бросилась выходу. Васин едва успел отдернуть Ивана в сторону, чтоб его не затоптали исступленные посетители подземного храма.

– Мы его упустим! – закричал он. – Не упускай его из виду.

Но, к счастью, Цуто не торопился выбежать вместе со всеми. Он стоял у стены и насмешливо наблюдал, как его соплеменники мнут друг другу бока. В сиянии ярких вспышек это выглядело особенно впечатляюще. Когда сутолка у входа утихла, он не спеша двинулся туда.

– Что будем делать? – просил Васин.

– Молчи и не мешай, – отмахнулся Иван.

Васин остался доволен ответом. Если Гирин берет дело в свои руки, значит, беспокоиться не о чем.

Они незаметно преследовали «цыгана» в темном коридоре, ориентируясь только на слух. Когда до выхода оставалось десять-пятнадцать метров и стало возможным различать силуэт, движущийся впереди, Гирин шепнул:

– Ну, пора... – и быстро пошел вперед.

Приблизившись к Цуто на три шага, он деликатно кашлянул в кулачок и спросил:

– Молодой человек, который час?

И обрушил свой кулак на голову оторопевшего «цыгана». Удар был таким тяжелым, что Васин засомневался, останется ли жертва в живых. Но Цуто только изогнулся кошкой отпрянул назад и, быстро собравшись с силами, бросился на Ивана.

В своей жизни Васину приходилось встречать много ситуаций, где один или несколько человек пробовали себя в искусстве искалечить ближнего своего. Но такое он видел впервые. Цуто превратился с смерч – стремительный, визжащий, царапающий и бьющий без пощады. В его действиях не было логики или выучки, а только свирепая ярость и злоба.

Первые секунды Васин оцепенело наблюдал, как человек превращается в животное. Но как же дико было видеть животное в человеческом теле и одежде!