Игорь Пронин: Гельминты

Он прошелся по длинному коридору к заранее облюбованному месту - «зеленому островку». Несколько деревьев, названия которых Омега не знал, росли в больших кадках, окруженных искусственным газоном. В пределах прямой видимости находилась будочка охранника. Омега дошел до нее, нарочито не замечая, покрасовался новеньким жетоном новобранца, требующего особого присмотра, и вернулся к деревьям. Все так же не оглядываясь, он похлопал себя по карманам форменных брюк. Потом покрутился, что-то высматривая, и не спеша перешагнул через обрамляющую «зеленый островок» оградку. Нагнувшись, Омега сделал вид, будто что-то выискивает в искусственной траве.

– Будьте добры немедленно покинуть запрещенную для прогулок зону! - Эсбэшник, конечно, решил прогуляться следом и теперь был рад своей предусмотрительности. - Разве вы не видите запрещающего знака?

– Точно! - расстроился Омега. - Вот черт! Слушай, ну я на секундочку только, обронил расческу и подумал…

– Ваш браслет! - Эсбэшник уже настроил свой, куда более массивный, на проверку. - Вытяните левую руку!

– Давай не будем, а? - последний раз попробовал Омега. - Ну ты же видишь, я только-только из лагеря…

– Петерс Дмитрий Андреевич. Вы нарушили шестой параграф второй главы кодекса «О внутреннем распорядке компании «Роса». За ваш проступок предусмотрено наказание в виде помещения в штрафной изолятор на срок один час в свободное время. Я вижу, что сейчас вы свободны и недавно поели. - Охранник щелкнул ногтем по экрану своего браслета. - Раньше сядешь - раньше выйдешь. Пройдемте со мной.

Да, вызывать никого не пришлось - ближайший изолятор находился метрах в пятидесяти по коридору. Омега знал о нем очень давно. Покорно сложив руки за спиной, он проследовал под конвоем эсбэшника в указанном направлении, где попросил у местного начальства помиловать его на первый раз, получил отказ, покорно дал себя обыскать и оказался наконец в камере.

Омега сразу сел, сложил руки на коленях и замер. Ждать пришлось недолго. Свет в камере мигнул, и настала пора действовать. Давно внедренная программа-червь зафиксировала появление человека по фамилии Петерс в изоляторе и теперь три минуты будет передавать на мониторы изображение неподвижно сидящего Омеги, что бы он ни делал.

На всякий случай стараясь не шуметь, Омега опустился на колени перед унитазом, засучил рукав и сунул руку в воду. Прикрепленный специальным пластырем шнурок удалось нащупать с первой попытки, так же легко за шнурок вытянулся и сверток. Омега разорвал водонепроницаемый пакет, и в руках у него оказался широкий пояс с несколькими кармашками. На выходе из изолятора обыскивать его не станут, а глазом заметить такую «разгрузку» под форменной рубахой и пиджаком практически невозможно. Шнурок и пластик полетели в унитаз, Омега занял то же место на скамье. По его расчетам, на все ушло не более минуты.

Дождавшись, пока камера заработает снова, он опять подошел к унитазу, помочился и спустил воду вместе с ненужным уже мусором. Вот и все. Теперь он вооружен и в прямом, и в переносном смысле. Теперь начнется работа, и никакая СБ не сможет помешать.

Конечно, и «снаружи» помогут, но когда ведешь охоту на гельминтов, надежнее кое-что видеть собственными глазами.

Собаки чуют. Люди нет, а собаки чуют. Не сразу, поэтому надо подобраться как можно ближе, а вот когда они почуют, сразу нападать. Вожак может оказать сопротивление, тогда стая его поддержит, тогда опасно. Поэтому нужно оружие. Чем длиннее, тем лучше. Но совсем хорошее оружие на собак загонщики носить не могут, потому что люди заметят чужаков. Люди не умеют чуять, но могут заметить. Например, если идти по улице с копьем, они заметят. А если с тростью, то не заметят. Только нужно не нести ее на плече, а опираться на нее и ковылять, как подранок. А если взять большой зонт, вставить в него толстую палку и заточить наконечник, то можно и не ковылять. Но если все загонщики будут с зонтами, люди заметят. И если одни с тростями, а другие с зонтами, тоже заметят. Поэтому часть загонщиков не носит оружия. Так сказал Старый.

В этот раз все было хорошо. Они напали на стаю в темном месте, людей почти не было. Стая побежала под деревья. Там хорошо, там незаметно. Там охотники с хорошим оружием. Четырнадцатый тогда был молод, бежал со всеми и рычал, как собака. Так сказал Старый - рычать, как собака. Тогда люди не слышат, а чуять они не умеют.

Все получилось, как надо. Ни одна собака не ушла. А одного зверя Четырнадцатый убил сам. Те, что сидели в засаде, кидались в псов камнями и били копьями. Четырнадцатый отстал, не так быстро бегал, как многие. Но когда увидел камень, подобрал. А потом увидел раненую собаку. Рыжая, обычная. Толстый пес. Он почти убежал, у него только лапа была разодрана. Но сильно. Четырнадцатый подбежал, обогнув елку, а пес, спасаясь, свернул прямо на него. Четырнадцатый ударил камнем, раскрошил о голову. И выступил мозг.