Евгений Кривенко - Серые земли Эдема

Санаторий? Психбольница?…

По этой дороге меня должны были привезти, но я ничего не помню. Неужели какая-то болезнь привела к потере памяти?… Хотя с умственными способностями, кажется, все в порядке: быстро разобрался, где нахожусь.

Что на Кавказе - понял сразу, санитары на вопросы отвечали уклончиво, но с неистребимым кавказским акцентом. Поначалу удивило, что солнце стоит не над снежными вершинами и ледниками, а плавится в синеве с другой стороны небосвода. Но потом сообразил, что нахожусь к югу от Кавказского хребта и, судя по высоте гор, - уж не Безенгийская ли это стена? - скорее всего в Грузии. Но как я сюда попал?…

Не поговорить ли с соседом слева? Хотя пока расспросы ни к чему не привели, получал такие же односложные ответы, как от санитаров: 'Лечусь… Не помню… Отвали…'.

Все же я открыл рот, но спросить ничего не успел.

Подошел санитар - крупный черноволосый мужчина в белом халате - и с акцентом сказал:

– Пошли. Тебя доктор спрашивает.

Я уныло подумал, что мог участвовать в горном походе по Кавказу, произошел несчастный случай, и товарищи оставили в больнице.

Встал и пошел за санитаром.

Коридор, холл, опять коридор, звук шагов тонет в ковре… Мы остановились перед массивной дверью, санитар приставил пальцы к вмонтированной пластине, и спустя несколько секунд дверь открылась.

Дактилоскопический замок, вяло отметил я. И слегка удивился, но не замку, а скорее тому, что не испытываю особого удивления, хотя зачем дактилоскопический замок в обыкновенной больнице?…

За столом сидела женщина в белом халате, в свете лампы красиво мерцали серые волосы. Оглядев меня, кивнула провожатому:

– Можешь идти.

Снова акцент, хотя уже не кавказский.

Дверь закрылась, и докторша указала на кресло.

– Садитесь.

Я сел, пытаясь разглядеть глаза собеседницы: словно голубые льдинки плавали в сумраке.

– Как себя чувствуете? - Скучный голос, ни тени доброжелательства.

Будто стук послышался вдалеке. Я моргнул.

– Вроде неплохо. А что со мной? Я ничего не помню.

Женщина-врач внимательно оглядела меня, а потом повернула голову к компьютерному дисплею. Лицо слегка осветилось: немного припухлое, без всякой косметики.

– Вы упали в ледниковую трещину, - равнодушно сообщила она. - Удар головой, нарушение мозгового кровообращения и, как следствие, частичная амнезия. Надеюсь, потеря памяти окажется временной…

Снова стук, но теперь отчетливее - словно кто-то постучал молотком посереди комнаты. Странно, докторша как будто ничего не услышала. Развернула ко мне монитор:

– Давайте проверим, как обстоит дело с памятью…

Ритмичные удары раздались прямо в ухо:

'Помни… проводника… по снам!'.

Что они значат?…

Странная музыка… калейдоскоп чистейших красок… багровое солнце, встающее над кромкой темного льда… зал с колоннами из льющегося синего света…

И вот я снова в кабинете Сибил, только он обширнее и сумрачнее, а за столом непроглядная тьма.

Но теперь я вспомнил, что хотел спросить, и у кого!

Я медленно обернулся.

В открытой двери стоял человек, во тьме виднелись только белые перчатки и такое же белое лицо.

– Здравствуйте! - сказал я. - Могу я задать вам несколько вопросов?

– Слово 'здравствуйте' здесь уже не подходит, - глухо отозвался гость. - Но вопросы задавать можно. Это мой долг - отвечать и показывать.

– Где я и что со мной?

– Вы в бывшем санатории, который обращен в лабораторию и частную тюрьму. Вас доставили сюда после семинара, где изучались варианты будущего.

– Кто доставил? - В голове начала пульсировать боль, я попытался сфокусировать глаза на белом лице, но не мог.

– Я не вправе отвечать на вопросы о других людях.

– Тогда хотя бы подскажите, как выбраться отсюда, - сердито сказал я. Видно зря надеялся, что в этом сумрачном мире - я вспомнил его! - могу получить ответы на все вопросы.

– Пожалуйста, - темнота в двери всколыхнулась. - Следуйте за мной.

Снова полутемные коридоры (я уже видел их!) и едва тлеющие лампы. Как-то неожиданно мы оказались в моей комнате, а точнее тюремной камере.

– Смотрите, - бесстрастно сказал проводник.

Я чуть не ахнул, стены внезапно сделались прозрачными, а точнее полупрозрачными - как зеленоватое стекло. Слева в другой камере кто-то лежал на койке, а справа помещение было пусто и за ним, как сквозь зеленые занавеси, виднелся верх каменной стены и качающиеся верхушки сосен.

– Здорово, - хрипло сказал я. - Как вы это сделали?