Алексей Фомичев - Всеми правдами и неправдами (Пусть Бог не вмешивается - 2)

Тот настроил хронометр, поднял руку.

- Огонь!

Диж нажал кнопку, глядя на найденыша. Тот мгновенно развернулся, делая шаг в сторону, одновременно выхватывая пистолет, вскинул его на уровень головы, держа двумя руками, и выпалил восемь пуль.

"Четыре секунды, - отметил Диж. - До мишеней метров пятнадцать".

Едва Нэд убрал ствол, Болеслав и Славак бросились к мишеням. Глаза быстро отыскали пробоины, сосчитали.

- Ни хера себе! Диж, все тут! - Болеслав отметил дырки и пошел обратно. Славак все смотрел, словно не веря глазам.

- Все восемь, - повторил Болеслав. - Пять в груди и животе, две в голове, одна в руке.

Старший группы хмыкнул, повернулся к Нэду:

- Здорово. А из автомата?

Тот взял АКМС, поставил переводчик огня на стрельбу одиночными, встал на рубеже.

- Огонь!

И снова разворот с отшагом, вскидывание автомата и восемь выстрелов, слившихся в одну очередь. Диж отметил четыре секунды и еще не ожидая, что скажет убежавший Славак, знал - все восемь в мишенях.

- Три - живот, три - голова, две руки. Одна у самого края, - выпалил прибежавший боевик.

- Это не важно. Задача - попасть в силуэт, а не в точку на мишени, объяснил Нэд, меняя магазин.

- Когда ты успеваешь прицелиться?

- Я стреляю, не целясь. Это скоростная стрельба.

Диж кивнул, прикидывая, смог ли бы он сам повторить такое, потом спросил:

- А что ты еще умеешь?

В течение следующих двадцати минут боевики завороженно смотрели на небольшое представление. Нэд стрелял на бегу, лежа, с разворота, в движении к мишеням и от них, боком, с правой и левой руки, из пистолета и из автомата. Потом взял "кипарис" и повторил с ним.

Болеслав и Славак каждый раз придирчиво осматривали мишени, отмечали попадания, считая общее количество пробоин.

Под конец выдали результат - восемьдесят процентов попаданий.

- Это хорошо, - пояснил слегка запыхавшийся Нэд. - От пятидесяти процентов - норма, а выше семидесяти пяти - отлично.

Темир попробовал повторить упражнение, но не выбил и половины. Диж недовольно следил за своим боевиком. Сюда он взял лучших и теперь со злостью убедился, что странный найденыш превосходит их. Недаром Оскар с Ковуном взахлеб расписывали его подвиги...

- Где ты учился? - под конец спросил Диж. Нэд опустил голову, помолчал. Потом ответил:

- Не помню.

И впервые Диж уловил в его голосе не смятение, а злость.

Минутная стрелка встала напротив цифры 12, открылись створки маленького окошка, и выехала пластмассовая птичка.

- Ку-ку, ку-ку... - Механический голос мерно отсчитывал время.

Большие настенные часы, залитые ярким солнечным светом, показывали четыре дня.

Нэд скинул в коридоре кроссовки и прошел в комнату. Автомат повесил на крючок, скинул ветровку, снял кобуру, устало сел на диван. Рука нашарила пульт, палец тронул кнопку пуска. С легким щелчком включился телевизор, на черном экране медленно проступала картинка.

Нэд обвел взглядом просторную комнату: на окнах накрахмаленные занавески, на подоконниках цветы, на столе расписная скатерть, на маленькой тумбочке телефон, в углу высокий шкаф под видеодвойку, магнитофон и кассеты. Около окна стояли два стула и кресло-качалка.

Все ухожено, аккуратно расставлено - полный порядок. Такой же порядок и в спальне, и в гостиной, и на огромной кухне. Порядок...

Только пусто.

...Лада уехала три дня назад. Собрала немногочисленные вещи, вытащила из тайника деньги и драгоценности и исчезла. Нэд как раз приехал из очередной поездки, притопал усталый и запыленный, едва поднял руку позвонить, - но увидел в двери листок бумаги и сразу все понял.

"Нэд, милый. Я больше не могу. Хочу покоя и тишины. Ты поймешь меня и простишь. Дом теперь твой, холодильник полон, цветы поливай, не забудь. А хочешь, отдай их Веронике - подруге Георга, она давно просила. Загляни в тайник, знаешь, где он. Пока..."

На кухне под раковиной небольшое углубление с железной крышкой. В дальнем углу клочок бумаги. "Вандея, ул. Корабельная, д. 3".

Новый адрес. На всякий случай.

Нэд прислушался к себе. Тоска. Глухая, потаенная. Любви у них не было, так... любовники. Он и не хотел иного, знал, что ненадолго. А она?.. Кто их разберет, баб. Был некий парень - убили. Потом он сам. Будет и еще кто-нибудь. Она давно хотела уехать, уговаривала, просила...

Он ничего не трогал в доме, договорился, чтобы соседка - дородная баба лет пятидесяти, что кормила боевиков в столовой, - изредка убирала у него. Спал в комнате, в спальню не заходил - лень. Да и дома появлялся редко. Поездки, тренировки, опять поездки.