Алексей Фомичев - Всеми правдами и неправдами (Пусть Бог не вмешивается - 2)

Нэд сидел в дальнем углу кафе, медленно потягивая пиво из пол-литровой кружки. На белоснежной скатерти сиротливо стояла маленькая тарелка с солеными креветками, наваленными горкой. Есть не хотелось, визит в полицию отбил аппетит надолго, но пить пиво без закуски было противно.

Он подозревал, что медленно и уверенно сходит с ума. Амнезия, хождение по Зоне в обнимку со смертью, странный человек из другого мира, вояж сквозь Ущелье и полный хаос в голове. Да еще голоса, свои-чужие воспоминания, фокусы с сознанием...

С таким набором ему обеспечена одиночная палата в психбольнице. С решетками на окне и видеокамерой под потолком.

"Прошлая жизнь, возможно, была проведена в подобном заведении, а нелепый случай бросил меня в Зону. В здоровой голове не могут жить столь разнообразные фантазии, то и дело выходящие наружу".

Как исправить положение и помочь себе, Нэд не знал, а прояснить ситуацию с прошлым не мог. Есть только один выход: смириться со всем и попробовать просто выжить в негостеприимном мире. За насущными заботами странности и чудеса отступят на второй план, а там, глядишь, все образуется. Время лечит.

Нехитрый принцип действий мог давно прийти в голову нормальному человеку, достаточно ему спокойно, не спеша поразмышлять над проблемой. Но в том-то и дело, что впервые с момента выезда из Валдана он имел возможность спокойно подумать.

"О прошлом забудем. Что дальше?.."

Были три варианта. Принять предложение Седого и уехать за границу. Принять предложение Бориса и вернуться в Зону. Или уехать на юг полуострова и осесть в каком-нибудь городе. Он мог работать водителем, мог охранником. И те, и другие еще никогда не оставались без работы. А что дальше - жизнь покажет.

...Молодая хорошенькая официантка в черной форменной юбке и белоснежной рубашке давно наблюдала за парнем, сидевшим в углу кафе уже битый час. Наряд выдавал в нем жителя Зоны, но парень сидел тихо, не зыркал по сторонам, не раздевал взглядом девушек, не скалил в кривой усмешке зубы. На заросшем бородой лице выделялись серые глаза, смотревшие в непроглядную даль. Парень не замечал никого вокруг, маленькими глоточками пил пиво и изредка брал красноватые колечки креветок.

Кто-то из клиентов попросил включить телевизор. Негромкая музыка сменилась суховатым и четким тоном диктора. Единый республиканский канал "Свобода" гнал выпуски новостей через каждые полчаса. Кому новости были не по нраву, переключали на MTV или ругийское телевидение.

- ...независимость придется отстаивать с оружием в руках, мы готовы дать решительный отпор любому агрессору.

Нэд покатал между ладоней кружку, охлаждая разгоряченную кожу, поднял голову. Шли местные новости. Власти самозваной республики по три раза на дню заверяли весь мир в своем миролюбии и выказывали решимость отстоять добытую свободу любой ценой.

Официантка нажала кнопку пульта, переключая канал. Теперь шли новости Ругии. Пресытившись телеболтовней, Нэд опустил голову, мысленно пересчитывая наличность. Выходило около двадцати тысяч долларов. Хватит на пару лет безбедной жизни. Только документы нужны. Чистые, настоящие, не тот пипифакс, что лежал в кармане. Тогда проблемы с полицией отпадут...

- ...вернулась только вчера из командировки в Зону. Трагические события, произошедшие со съемочной группой, не позволили выпустить передачу в обычном формате. Сегодня мы показываем короткий репортаж, сделанный по горячим следам.

После короткой паузы послышался чуточку взволнованный, мягкий женский голос:

- Я приветствую всех зрителей канала. В эфире Дора Гонтанова...

Нэд вздрогнул, взгляд скакнул вверх, прикипел к экрану. Дора. С нездоровым блеском глаз, излишне четким, резким голосом, осунувшаяся, но живая и здоровая, сейчас смотрела на него из телевизора.

- ...Мы понесли невосполнимую утрату. На съемках в Дологоне при нападении боевиков погибли руководитель проекта Тим Дован и оператор Рэм Кларжин. Они сгорели в машине... - Голос дрогнул, Дора сглотнула, неимоверным усилием воли удержала готовые пролиться слезы и вскинула голову. - Они до конца выполнили свой долг журналистов, пытаясь донести правду о беззаконии в Зоне...

Она говорила, сжато и четко пересказывая события, умудряясь укладывать подробности в короткие фразы. Но за чередой правильных слов и грамотно построенных предложений ясно проступала бурлившая в ней ярость и горечь. Изгиб брови, строгий прищур глаз, нервное движение шеи выдавали переполнявшие ее эмоции. Она как бы заново переживала гибель своих друзей, перед мысленным взором вновь стояли развороченный "днапр" и объятая огнем фигура Рэма.