Валерий Алексеев - Проект АЦ

– Что, нравится? – спросил Дроздов.

Я кивнул.

– Там общежитие. Твоя комната номер семь на втором этаже. Столовая – на первом. А это – учебный корпус, лаборатории, мастерские.

И в эту самую минуту купол над головой потемнел, набежали тучки, хлынул дождь. То есть дождя-то я не почувствовал, а только увидел, как по склонам купола заструились широкие потоки воды. С шорохом проползла широкая беззвучная молния, стекло купола ярко засветилось, потом потемнело. Землю под ногами сильно встряхнуло: должно быть, молния ударила неподалеку.

– Вот так мы и живем, – весело сказал Дроздов. – Ну, ступай. Извини, что я с тобой на "ты" перешел, у нас в школе так принято. Прими душ с дороги, хочешь – в бассейне окунись. И обедать. Для тебя уже все готово. Сегодня ты свободен. Осмотрись, познакомься с ребятами. Ну, а завтра с утра приступим к занятиям. Программа ясна?

– Ясна.

– Ну, пока.

И Дроздов скрылся за толстым столбом лифтовой шахты. Мимо пальм, увешанных кокосами (я впервые в жизни увидел, как растут настоящие кокосы), мимо сине-зеленого бассейна с вышкой я прошел к двухэтажному корпусу общежития. Никого по дороге не встретил. Вестибюль был просторный и светлый. По широкой гулкой лестнице я поднялся на второй этаж. Коридор был пуст. Все двенадцать дверей – закрыты, за дверьми тишина.

Моя комната оказалась в дальнем конце коридора. Я подошел к гладкой лакированной двери и остановился. Стало страшновато. А назад-то как? Ну, поднимешься на лифте, выйдешь на верхнюю площадку – и что? Вниз по куполу на карачках? Чудеса, как сказала бы мама.

Комната моя была большая, светлая, с окном во всю переднюю стенку. Журнальный столик, кресла, у окна письменный стол, у стены два шкафа, платяной и книжный. Книги все новехонькие: Конан-Дойль, Дюма, Беляев, полные собрания сочинений. Читай – не хочу. Телевизор в углу. Включил – обычная московская сетка. Почему-то меня это успокоило. Подошел к окну, отодвинул штору. Внизу бассейн, пальмы, за ними косая мутноватая поверхность купола, а дальше, как в тумане, – тайга и озера.

Вдруг по дорожке, усыпанной гравием, к бассейну пробежала девчонка в ярко-голубом купальнике. Судя по виду, класс седьмой-восьмой. Впрочем, кто его знает. Лихо нырнула, поплыла брассом. Так. Значит, здесь и девчонки есть. Жаль. Однако же – все живая душа, а то и поговорить не с кем. Я поспешно разделся, побросал свои одежки на кровать (она стояла в нише за занавеской), уверенно подошел к деревянной стене, отодвинул скользящую, как в вагоне, дверь. За дверью была ванная, свет в ней включался автоматически. Впрочем, меня это уже не удивило. Я быстренько ополоснулся, обмотался махровым полотенцем, висевшим здесь же, на крючке, осторожно подошел к окну, выглянул. Девчонка все еще плавала. Я разлетелся было бежать – ба, а плавок-то у меня и нету!

Огорчился. Подошел к платяному шкафу. Думал, пустой, распахнул дверцы – а он битком набит. Красивые синие униформы, одна шерстяная, другая вроде бы джинсовая, с нашивками. Рубашки, майки, все, что нужно. И плавки, разумеется, тоже. Синтетические, красно-зеленые, точь-в-точь по мне. Правильно Дроздов говорил, все будет на месте.

Натянул я плавки и вприпрыжку помчался на улицу. Вниз по лестнице, через вестибюль – и к бассейну. С ходу нырнул – вода теплая, солоноватая.

Вынырнул – рядом девчачья голова в желтой резиновой шапочке. Черноглазая девчонка, лицо хулиганистое.

– Во псих, напугал! – сказала она. – Головой небось ударился? С этого края мелко.

– Ничего! – бодро ответил я, хотя теменем приложился действительно.

Лег на спину.

– Здорово, а?

Девчонка уже отплыла, обернулась:

– Что ты сказал?

– Я говорю, здорово!

Ничего она не ответила, подплыла к лесенке, начала подниматься.

– Э, постой, ты куда? – крикнул я.

Быстренько, саженками помахал за ней. Схватился за поручни.

– Тебя как зовут?

Думал, что ответит: "А тебе какое дело?" С девчонками это случается, находит на них иногда. Будто имя – это государственная тайна либо что-нибудь неприличное.

Нет, ничего.

– Соня, – ответила она, снимая шапочку.

– Слушай, Соня, меня Андрей зовут. А остальные где?

– Кто? – спросила она недовольно.

– Ну, ребята!

– Да спят, наверно, либо лопают.

Она повернулась, явно собираясь уйти. Я подтянулся и схватил ее за руку.

– Оп-ля!

Соня быстро взглянула на меня, нахмурилась, и вдруг черные глаза ее вспыхнули, и в плечо меня больно толкнуло. Я чуть не опрокинулся навзничь.