Шеррилин Кеньон - Поцелуй ночи

Кассандра застонала, почувствовав его вкус. Вкус дикости. Их дыхание смешалось, когда он буквально грабил ее рот, заставляя ее гореть и трепетать.

Но поцелуй не был жестким. Он был великолепен и совершенен. Такой мужской и яростный.

Тело ее было опалено его близостью. Вкусом его языка, танцующего с ее, пока он рычал где-то глубоко в горле.

Он притянул ее к себе еще сильнее. Так близко, что она ощутила бугор у своих бедер. Он был тверд и готов, а она из первых рук знала, каким он был великолепным любовником. Это знание сделало ее бездыханной. Нуждающейся. Его руки пробежали вниз по ее спине, схватили ее за попу и прижали к себе еще ближе.

Ее злость испарилось. На смену пришло желание, которое она испытывала к этому мужчине.

— На вкус ты еще слаще, чем была, — выдохнул он ей в губы.

Она не могла говорить. Это было правдой. Сейчас все казалось еще ярче. Искрометней, чем во снах. Все, чего бы она хотела сейчас — это стащить с него одежду, бросить его на пол и скакать на нем, пока оба они не станут сытыми и потными.

Каждая частичка ее взывала воплотить эту мечту в реальность.

Вульф не мог дышать, чувствуя ее женские изгибы под своими руками.

Он до сумасшествия хотел ее. Отчаянно. Но что еще хуже, он в своих снах брал ее достаточное количество раз, чтобы знать, насколько она страстная.

Она Апполит. Худший вариант запретного плода.

В его мысли ворвался голос разума.

Он не желал ничего слышать.

Но у него не было выбора.

Отпустив ее, он заставил себя отойти от нее и утихомирить поднявшееся желание.

К его удивлению, она его не отпустила. Она потянула его обратно, к своим губам и отдалась ему своим ртом. Он прикрыл глаза и зашипел от наслаждения. Она проникла в его чувства. Он опьянел от ее аромата роз и пудры.

Ему никогда не хватит этого запаха. Или ее, вжавшегося в него, тела.

Он желал ее больше, чем чего-либо в жизни.

Она отстранилась и взглянула на него. Ее зеленые глаза лучились, щеки раскраснелись от страсти.

— Ты не единственный, кто желает невозможного, Вульф. Так же как ты ненавидишь ме-ня за то, кто я есть, представь, как я мечтаю о мужчине, который истреблял мой народ уже сколько столетий?

— Двенадцать, — ответил он, прежде чем сумел себя остановить.

Она вздрогнула от его слов. Руки ее упали, оторвавшись от его лица.

— Скольких из нас ты убил? Ты знаешь?

Он покачал головой.

— Они должны были умереть. Они убивали невинных.

Ее глаза потемнели, в них появилось обвинение — Они пытались выжить, Вульф. Тебе не приходилось сталкиваться с угрозой умереть в двадцать семь лет. Когда человеческие жизни только начинаются, мы ожидаем исполнения смертного приговора. Ты представляешь, каково это — знать, что ты никогда не увидишь, как вырастут твои дети? Не увидишь своих внуков? Моя мама всегда говорила, что мы — весенние цветы, которые цветут лишь однажды. Мы приносим в мир свои дары, а потом рассыпаемся прахом, чтобы за нами пришли другие.

Она приподняла правую руку, чтобы ему стали видны пять маленьких слезинок, вытатуированных на ее ладони в виде цветочных лепестков.

— Когда дорогие нам люди умирают, именно так мы их увековечиваем. Одна для моей мамы, а остальные четыре для сестер. Никто никогда не узнает, как прекрасен был их смех. Никто не узнает, как добра была мамина улыбка. Через восемь месяцев моему отцу будет даже нечего хоронить. Я превращусь в рассеявшуюся пыль. И за что? За нечто, сотворенное моим пра-пра-пра-сколько-там? Всю свою жизнь я была одинока, потому что не смела позволить кому-то узнать меня. Я не хочу любить кого-то из страха, что буду вынуждена оставить его скорбеть по мне, так же, как будет скорбеть мой отец.

Я останусь туманным сном. И возьмем тебя, Вульф Трюггвасон. Грубый викинг, однажды бродивший по свету, совершая набеги на деревни. Скольких людей ты убил в своей человеческой жизни, пока алкал славы и богатства? Разве ты лучше Даймонов, которые убивают, чтобы выжить? Что делает тебя лучше их?

— Это не одно и то же.

Ее охватило неверие. Как он не мог узреть очевидное?

— Разве? Знаешь, я была на вашем сайте и видела там список имен. Кириан Фракийский, Джулиан Македонский, Валерий Магнус, Джейми Галлахер, Уильям Джесс Брейди. Всю жизнь я изучала историю и знаю каждое из этих имен и ужас, что они сеяли в свое время. Почему Темные Охотники бессмертны, хотя большинство из вас были убийцами в человеческой жизни, а мы прокляты с самого рождения за то, чего никогда не совершали? Где же справедливость?