Василий Бережной - В космической безвестности

А вскоре состоялся откровенный разговор с Уилфулом.

- В конце концов, чего ты добиваешься? - спросила она, глядя ему прямо в глаза.

- Присоединяйся к нам, - с притворным дружелюбием сказал он. - Ты ведь прячешься в своей Операторской, и только электроника связывает тебя с "Кентавром". А когда-то мы разговаривали непосредственно, не с экранов.

- Ты забыл, что все мы несем ответственность перед Главным экипажем.

- Выбрось это из памяти, и пусть ничто не сковывает твоих действий, Софи!

- Это было бы преступлением. Главный экипаж...

- А ты видела этот Главный экипаж? - саркастически усмехаясь, Уилфул покачал головой.

- Ну не видела, а что из этого следует? Предыдущее поколение вспомогателей передало нам эту эстафету.

- Сказка, миф, легенда, выдумки, которые мешают нам жить. Вот проведем геологические изыскания - и ты сама убедишься.

- Никаких изысканий! И как только вы попытаетесь проникнуть в анабиозный сектор, я включу сигнал Пробуждения!

- Это сигнал в никуда и ни к кому. Думаешь, что испугаются роботы с лазерными шпагами?

- Опомнись, Уилфул! Ты слишком далеко зашел!

- Жаль, что тебя ничто не интересует, даже археология.

- Я предупредила.

Решительным жестом Софи выключила экран. Пусть Уилфул зарубит себе на носу, что ее не сломить.

Надеялась, он угомонится. Но...

Загремело, завыло, словно "Кентавр" застонал от боли. Из обходной галереи потянулся едкий зеленоватый дымок.

Старший оператор мгновенно оценила ситуацию. Действовать надо решительно, иначе - катастрофа.

Задымленную атмосферу "Кентавра" прорезали звучные аккорды. Суровые и вместе с тем торжественные звуки вырвались из недр корабля, закружились над его бортами и палубами, то опускаясь прямо на них, то вздымаясь в небо. Словно птицы, провозвестники бури.

Уилфул остановил роботов и растерянно посматривал на своих товарищей, сгрудившихся у люков обходной галереи. А все кругом наполнялось и наполнялось музыкой, и казалось, ей не будет конца. "Что же получается? - забеспокоился Уилфул. Пугает? Или на самом деле?.." А музыка пронизывала его всего, вызывая странное предчувствие неопределенности, вселяя тревогу. То же самое происходило и с его товарищами. Совсем недавно такие веселые, беспечные и дерзкие, они были сейчас подавлены и напуганы неизвестно чем.

Музыка Пробуждения гремела и гремела. Казалось, она прорывается сквозь непробиваемый купол и наполняет собой космос.

Вспомогательный экипаж слушал эту музыку в оцепенении, которое мгновенно сковывало движения, страхом наполняло душу. В голове Уилфула вертелась одна мысль:

"Подождем... увидим... - Он даже головою затряс, но эти слова шли по замкнутому кругу: - Подождем... увидим... подождем... увидим..."

Он уже представлял себе, как раздвигаются стелитовые щиты и в туннель входят один за другим могучие и красивые богатыри - Главный экипаж.

Но шло время, а никто не появлялся.

Музыка умолкла. Наступила жуткая тишина.

Ребята из Вспомогательного экипажа смущенно переглядывались, оцепенение спадало с них, как змеиная кожа, и вот некоторые начали уже обмениваться информацией:

- Что это было?

- Штучки нашей Софи!

- Музыкальный антракт!

Уилфул обвел всех глазами:

- Теперь мы знаем, что, кроме нас, на "Кентавре" нет никого.

- Это все ее выдумки!

- Сказки!

- Раскопки дадут нам ответ!

- Раскопки!

Уилфул положил руки на коробочку дистанционного управления, укрепленную на поясе, и нажал кнопку. Роботы, которые застыли было в неловких позах в туннеле, словно проснулись. Блеснули лучи лазеров, зашипел металл, и снова зазмеился зеленоватый дым.

Совещание Главного экипажа началось в большой рубке Кормчего. Бледные лица, синяки под глазами, особенно у женщин. После камер анабиоза астронавты были ослаблены, вялы, крайне измождены, но ситуация на "Кентавре" требовала немедленного их вмешательства.

Сидели они хмурые, мрачные. Ни шуток, ни улыбок, настроение подавленное. Еще там, в камерах анабиоза, когда под музыку Пробуждения понемногу приходили они в сознание, с трепетной радостью думали: свершилось! достигли! А оказывается, не прошли еще и половины пути. Планетная система, которую видели они в грезах и снах, оставалась еще очень и очень далекой.

Знакомились с летописью "Кентавра" - электронная память выдавала волнующие строки на экран, - но сосредоточиться было трудно, мысли разбегались, и, быть может, поэтому побаливала голова.

Наконец Кормчий попросил Софи выключить экран и высказаться. Она ждала этого и была готова дать ответ на вопросы Главного экипажа. Несколько секунд как загипнотизированная смотрела на этих загадочных людей - сынов и дочерей Земли. Видела их не в фильме, а в жизни - впервые, да еще так близко.