Ivan Mak - Оборотни Трикса (продолжение)

Я открыл себя. Никто не пытался выжить меня с Земли, но в то же время многие считали. что в 2053-м именно я устроил тот самый террор.

Вскоре я вновь улетел в космос. Именно в это время людьми была начата первая война против планеты Рарр. На Рарр жили мои друзья, и я выступил на стороне миу. Это привело к поражению людей Земли около Рарр. И это же прервало мои отношения с Землей. Чтобы противостоять возможной агресси, был создан Союз. В него вошли шесть планет. На сигнал, разосланный всем известным планетам, ответила и Земля. И я был бы рад, если бы она вошла в Союз. Но все ответы с Земли прекратились, как только там узнали положение источника сигнала. А источником была Рарр.

Я вновь отправился на другой конец Галактики, потому что там продолжалась война. Война, которая угрожала уничтожить планету Мира, ставшую впоследствие столицей Союза.

Вам скорее всего неизвестно, что на той планете основное население не хийоаки, а люди. Причем очень похожие на людей Земли. И ни у одного из них нет способности превращаться в зверя.

А дальше вы знаете, что произошло. Земля вела войну с Союзом и потерпела поражение. И вы знаете, что Земля была уничтожена не Союзом, а людьми. И вы видите, что людям Земли предоставлена другая, очень похожая на Старую Землю, планета. У хийоаков нет цели уничтожать людей. Будь это так, мы с вами не говорили бы.

Вы можете думать иначе, чем я. Но вы сами жили несколько лет с теми, как вы сказали, зверями. Они могли захватить вас сразу же, могли убить, сделать все что угодно. Но они дождались момента, когда стал очевиден факт преступления вашего командира Кларка. А ведь его преступление не только в том, что он нападал на другие миры. Он использовал корабль алертов для нападения, и в результате в этом обвиняли алертов, а не людей. Это самый настоящий, чистой воды, бандитизм. Именно за это он и был казнен.

Вспомните тех двоих, которых вы считали своими друзьями. Они оставались бы вашими друзьями и теперь, не будь того второго рейда. Вам ничто не мешало оставаться на той планете и жить тихо и мирно, никому не мешая. В конце концов, вы могли вылететь в космос, но не нападать на мирные планеты, а, скажем, заняться поисками оставшихся людей.

Той колонии, где вы были в первый раз, давно не существует. Людей оттуда переправили на Новую Землю, как только была достигнута договоренность об этом между алертами и хийоаками.

Я надеюсь, вы правильно меня поняли. Я рассказал об этом только вам, но я не буду рассказывать об этом всем. Я не буду мешать вам говорить то, что вы думаете, но попрошу в своих рассказах не ссылаться на меня и не говорить обо мне.

— Я не буду рассказывать о вас. Не мне судить, что правда, а что нет. Мне это неизвестно. Я только надеюсь, что вы не будете считать меня своим врагом.

— Нет, Штарк. Я никогда не считал людей своими врагами. Были только преступники, с которыми я воевал. Вы не преступник. Я только хочу, чтобы вы поняли. Какими бы ни были разумные существа в Галактике, людьми или зверями, их мысли похожи друг на друга. Все одинаково хотят жить, и жить в мире, а не в войне. И враг не тот, у кого длинные клыки или космические корабли со сверхвозможностями, а тот, кто использует это оружие для агрессии против других.

— Значит тот белый лев — это вы? — спросил Штарк.

— Нет. Это мой друг.

— Значит, это та самая кошка, о которой говорил Кларк.

— Она не совсем кошка. Она миу. Миу с планеты Рарр.

— И она живет здесь? — удивленно произнес человек.

— Мы с ней практически никогда не расстаемся. Естественно, она живет здесь. И все ее знают, только не знают, кто она на самом деле. Ее имя — Авурр.

— Ваша сестра? Или..

— Да, сестра.

— А ваши жены и дети?

— Они не такие, как я и Авурр, но они настоящие жены и дети.

— А как же..

— На определенном уровне биология становится несущественной. Сейчас мы несовместимы биологически, а достаточно сделать изменения в себе, и эта совместимость появится. Теоретически, я могу иметь детей с кем угодно. Я могу родить сам, если это потребуется.

— Это выходит за рамки моего понимания.

— С определенного предела это становится предметом веры. Вы можете верить или не верить. Можете решить, что я половину напридумывал. Так же, как со Львом-Хранителем. Одни люди верят в него, другие — нет. Существо дела от этого не меняется. Лев появляется только в самых крайних случаях. О многих вещах я не могу рассказывать, и тогда на выручку приходит Лев-Хранитель. Я говорю, что никогда не видел его и ничего не знаю. Он как будто бы воскрешает меня, останавливает преступников, действующих против меня. А я остаюсь вне этих событий. Я остаюсь обыкновенным человеком, а все чудеса приписывают ему.