В таком косом колодце всякое тело должно качаться, увлекаемое силою тяжести, вперед и назад, все время прижимаясь ко дну. Если в туннеле устроить рельсы, то железнодорожный вагон будет сам катиться по ним; вес заменит тягу паровоза. Вначале поезд будет двигаться очень медленно. С каждой секундой скорость самокатного поезда будет возрастать; вскоре она дойдет до невообразимой величины, так что воздух в туннеле будет уже заметно мешать его движению. Но забудем на время об этом досадном препятствии, мешающем осуществлению многих заманчивых проектов, и проследим за поездом дальше. Домчавшись до середины туннеля, поезд будет обладать такой огромной скоростью — во много раз быстрее пушечного снаряда! — что с разбега докатится почти до противоположного конца туннеля. Если бы не трение, не было бы и этого «почти»: поезд без паровоза сам доехал бы из Ленинграда в Москву. Продолжительность переезда в один конец, как показывает расчет, та же, что и для падения сквозь туннель, прорытый по диаметру: 42 мин. 12 сек. Странным образом она не зависит от длины туннеля; путешествия в туннеле Москва—Ленинград, Москва—Владивосток или Москва—Мельбурн продолжались бы одинаковое время.
То же повторялось бы с любым другим экипажем; дрезиной, каретой, автомобилем и т. д. Поистине сказочная дорога, которая, сама оставаясь неподвижной, мчит по себе все экипажи от одного конца до другого и притом с невообразимой быстротой!
(Интересующиеся математической стороной этой задачи могут найти подробный разбор ее в моей статье, напечатанной в журнале «Математика и физика в школе», 1936, № 3, стр. 106–107.)
Обычно составители пишут вступительные слова. Это, так сказать, пригласительные билеты к подобранным ими книгам. Читатель знает, что составитель не может быть объективным. Уж если он взял какое-нибудь произведение для включения в сборник, то, значит, оно ему нравится. Поэтому верить рекомендациям составителей нельзя.
Но теперь, когда уже книга все равно прочитана и сделанного не воротишь, можно со спокойной совестью сказать хорошие слова о произведениях и авторах, представленных в этом очередном выпуске.
«НФ» — издание сравнительно небольшое, поэтому трудно говорить о какой-либо полноте охвата современной советской фантастики, но тем не менее ее основные линии в той или иной степени оказались здесь задетыми.
Повсеместный интерес к этого рода литературе объясняется чаще всего не тем, что она представляет собой легкое, бездумное чтиво. Запятая, которая зачастую ставится между словами «детектив» и «фантастика» при разговоре о так называемой «массовой культуре», в сущности, незаконна. И если по художественному исполнению еще очень молодая фантастика не всегда может конкурировать с достижениями «обыкновенной» прозы, то по остроте, глубине, масштабности поднимаемых проблем она нередко выходит на передовые позиции, рассматривая пути научного и социального прогресса, рассматривая современного человека в современном мире, в мире научно-технической революции, в мире, где происходят чрезвычайно быстрые изменения и потрясения. Может быть, больше, чем иным другим жанрам, фантастике присущ романтико-героический пафос. Совсем не случайно, например, фантастика любит иметь дело с космосом. И совсем не случайно интерес к ней особенно усилился после запуска первого искусственного спутника Земли. Но связь здесь и обратная — фантастика помогла лучше понять, осознать величие, грандиозность одной из самых трудных задач, которые ставило перед собой человечество.
Наверное, нелегко отыскать сборник фантастических произведений, в котором отсутствовала бы космическая тема. Есть она и в 11-м выпуске «НФ».
Космонавт Павлыш, герой повести Кир. Булычева «Великий Дух и беглецы», выступает в ней как носитель коммунистической морали, которая, в частности, утверждает, что люди более развитых цивилизаций не имеют никакого права распоряжаться судьбами людей, стоящих на более низкой ступени исторического развития, а тем более не имеют права ставить эксперименты над живыми существами, какими бы красивыми лозунгами эти эксперименты ни прикрывались. Необыкновенные приключения Павлыша отнесены в далекие просторы Вселенной, но идеи повести весьма актуальны к на Земле.
«Среди звезд нас ждет Неизвестное» — этот афоризм Станислава Лема можно поставить эпиграфом ко второму космическому рассказу сборника — «Эксперимент с неуправляемыми последствиями» А. Горбовского. Автору удалось передать, какое мужество требуется от землянина, чтобы встретить это Неизвестное грудью, можно было бы сказать — с открытыми глазами, если бы, как вы помните, по условиям задачи пилоту не нужно было бы как раз закрыть глаза.
Читать дальше