Вячеслав Рыбаков - Доверие [первый вариант]

Ринальдо помассировал виски.

- Язык мой - враг мой, - пробормотал он. - Чжу-эр!

Секретарь возник на пороге мгновенно - с комбинатором наизготовку в одной руке и диктотайпом в другой.

- Проводите Мэлора Юрьевича, голубчик, - грустно произнес Ринальдо. - Я что-то притомился.

Комбинатор и диктотайп исчезли из здоровенных лап с ирреальной быстротой непонятно куда, и только карманы брюк, глянцевито отблескивающих и кожано шуршащих, стали чуть оттопыриваться. Мэлор медленно встал.

- Вы должны понимать, - проникновенно сказал Чжу-эр. - Председатель болен, разве вы не видите, как он побледнел?

- Не вижу! - с вызовом сказал Мэлор и отступил за кресло.

- Мне очень жаль, - ответил Чжу-эр и вдруг непостижимым образом распластался в воздухе, вытянулся в мгновенном прыжке на все пять метров сразу, и Мэлор вдруг понял, что стоит, скрюченный в три погибели, с небольно, но очень неудобно заломленными за спину руками. Чжу-эр попросил:

- Не надо делать резких движений, пожалуйста...

- Осторожнее, голубчик, - жалостливо произнес Ринальдо из кресла.

В таком положении Мэлор мог разве что лягаться. Но лягаться ему и в голову не пришло. Это опять было настолько дико - на него напали, ему причиняют физическое неудобство, причиняют сознательно!.. Да не может быть! Это сон... это я фильм смотрю, полисенсор, про историю, про средние века!.. Проснусь, и будет Бекки рядом, ласковая, моя, и ребята, и работа... только идею бы не забыть, как проснусь, сразу записать надо... Ну, надо просыпаться!.. Что же это?.. Куда? Вот и дверь, когда мы успели?..

Он попытался вырваться, но не знакомая его телу боль с такой силой взорвалась в плечах, что Мэлор не смог удержаться от крика. Сквозь мгновенно вздыбившийся в ушах гул и рев бунтующей против насилия крови он услышал болезненный голос Ринальдо:

- Да осторожней же!

Боль тупо пульсировала в суставах завернутых рук. Пол качался сантиметрах в сорока от носа, движение к двери прекратилось. Тогда Мэлор рванулся еще раз, и еще, и хотя совершенно четко знал, что это бессмысленно, потому что руки сидели там, за затылком, как литые, это жалкое вздергивание задом доставляло ему какое-то необычайное, невероятное наслаждение, будто оно реализовало некое новое право - право, о котором Мэлор и не подозревал, о котором ни слова не было в Конституции. Боль рвала и терзала его, и он хотел, чтобы она рвала его и терзала, ибо эта была его боль, боль неподчинения, сладкая боль свободы. Он кричал страшные ругательства, перебирая вкупе с ними всех тиранов истории, каких только мог припомнить, от Цинь Ши-хуанди до Пиночета. Ринальдо, хохлясь, забился глубоко в кресло, мышцы его судорожно, соболезнующе дергались в унисон с жалкими потугами корчащегося перед ним человека. Вот так. думал он. Как все глупо. Его же нельзя отпускать.

- Да отпусти же ты его! - не выдержал наконец Ринальдо, и Чжу-эр повиновался мгновенно. Мэлор ткнулся носом в пол, всхрюкнул, тяжело перевернулся на бок, пытаясь достать руки из-за спины. Суставы не хотели вкручиваться на место.

- Помоги, - сказал Ринальдо.

Чжу-эр решительно помог, и исступленный, бессмысленный крик, в котором оставалось уже совсем мало человеческого, вновь забился меж стен кабинета. Ринальдо взглядом указал на кресло, И Чжу-эр, как малого ребенка, подхватил Мэлора на руки и бережно усадил. Мэлор еще раз всхрюкнул и плюнул Чжу-эру в лицо. Чжу-эр выпрямился с озадаченным лицом, искательно покосился на Ринальдо. Ринальдо улыбался, глядя на Мэлора. Чжу-эр вынул из одного из бесчисленных карманов носовой платок и аккуратно утерся. Спрятал платок обратно, застегнув карман на медно, красиво блестящую молнию.

- Идите, голубчик, - сказал Ринальдо мягко. - Спасибо.

- Есть, - ответил Чжу-эр и вышел.

Ринальдо глубоко вздохнул. Хотелось лечь, задремать или не думать по крайней мере, забыть, укрывшись потеплее, грелку к ногам... и вспоминать Чари. А ведь она обещала приехать. Фу, как нехорошо я себя чувствую, опять, того и гляди, в обморок... Какой милый мальчик. Отчего нельзя просто посидеть с ним и побеседовать? Я сам всегда, ну пусть не всегда, пусть только в юности, мечтал быть вот таким, и добиваться правды... А потом понял... Что я понял? Я просто устал и оттого решил, что что-то понял.

Все равно теперь его нельзя отпускать.

- Ну что мне с вами делать? - произнес Ринальдо.

- Расстрелять, - сипло ответил Мэлор, вспоминая исторические фильмы. -Удавить в газкамере. У вас "циклон Б" применяют, или что поновее? - Голос его очень сел от койка, в горле першило. - Гады...