Сакё Комацу - Гордиев узел

— Это безумие! — неожиданно для самого себя вскрикнул Ито, поднимаясь со своего места. — Я понимаю, к чему вы ведете, профессор Подкин!.. Даже если вы выражаетесь фигурально, это все равно смахивает на бред сумасшедшего!.. Вы притягиваете за волосы явления совершенно разного порядка . Все равно что объявлять Марс кровавой, воинственной планетой только потому, что он светится красным цветом! Вы мыслите на уровне средневековых алхимиков и астрологов или модных в наше время знахарей и врачевателей с их лженаучными теориями... На каком основании запутанные клубки страстей, туго завязанные узлы страданий человеческих душ вы связываете с черными дырами, со сферами Шварцшильда, с моделью суперпространства Хойла?

— Не знаю... Может быть, потому... — главный врач замахал руками, словно прогоняя теснящиеся в его голове мысли. — Действительно, не понимаю... Взять хотя бы самый заурядный полтергейст. Он обязательно сопровождается массой и энергией. Где их источник? Откуда они появляются? Через какие «дыры» они появляются и уходят? А как объяснить, что происходит на самом деле в комнате Марии?..

— Неужели вы хотите сказать, что клубки и узлы страстей, завязавшиеся в подсознании девушки, могут быть ключом, открывающим тайны «дыр суперпространства»?! — все упорнее наседал Ито на своего оппонента. В голосе его прозвучали пронзительные нотки. — Неужели вы хотите сказать, что вся эта «бесовщина», эти странные и злые духи, вселяющиеся в людей, те, кого в народе именуют демонами и привидениями, — все они обитают в далеком-далеком «другом космическом пространстве» и через «дыры в суперпространстве» наносят визиты в ее комнату?

— Не знаю! Ничего не понимаю! — не уступая ему в крике, вопил Кубичек. — Потому и решил прибегнуть к твоей помощи, чтобы ты выяснил некоторые стороны в его поведении. Если у него , откуда бы он ни приходил, существуют воля и сознание... то я хотел бы, чтобы ты как-нибудь пообщался с ним... выяснил, каким образом он перемещается в суперпространстве.

— Дикое безумие — то, чем вы занимаетесь... — Ито в раздражении зашагал по комнате. — Это же сказки для детей, рассказы о привидениях. Ваши занятия не только абсурдны, но и безумны... В чем-то они зловредны... аморальны...

— То же самое говорилось и об исследованиях в области электричества, авиации, ядерного оружия... — неожиданно вмешался в разговор доктор Юин. — Как бы то ни было, именно в наши проекты Фонд вкладывает сотни миллионов долларов. Там рассчитывают, что оккультизм... может быть... вызовет к жизни новые силы, откроет новые перспективы...

...Только он решился вступить в «чужеродный мир» там, за туманом, как что-то изо всех сил стало сгибать и скручивать его тело, мучительная боль, казалось, вот-вот разорвет его на части. И все же он упорно шел вперед. Перед его взором открылась площадка, заросшая сообществами невиданных растений. Под ногами и дальше расстилалось поле цветов, испускающих зловоние... Хорошенько вглядевшись, Ито заметил, что каждый напоминающий индийскую астру цветок формой и цветом похож на геморроидальный свищ, из лепестков сочится кровь и гной, вокруг тычинок и пестиков растут волосы, как на лобке, и даже прилипло нечто похожее на засохший кал. Время от времени некоторые цветки раскрываются и оттуда показываются катышки с кровью. И каждый раз от корней доносится стон, словно цветок испытывает боль. Вытолкнутые или, вернее сказать, выползшие наружу желтовато-коричневые «колбаски» подобно огромным дождевым червям ползли по цветнику, поднимались по стволам странных, лишенных листьев деревьев, жадно поедали растущие на них плоды, а потом заползали в дупла и другие пустоты. Каждый раз, когда деревья объедали, они поднимали крик. Обернувшись, он увидел, что деревья превратились в голых людей, посаженных вниз головой, а плоды оказались гроздьями фаллосов на кончиках пальцев бесчисленных ног, распростертых в воздухе. Сами же дыры, в которые вползали «колбаски», оказывались ртами или вагинами... Над загаженным цветочным полем порхали чудовищные бабочки: с одного бока — крыло летучей мыши, с другого — крыло сокола. У других бабочек туловища были покрыты кусками оцинкованного железа. Острыми клювами они поклевывали окровавленные лепестки, из которых начинала брызгать свежая кровь, вонзали в цветы свои туловища, торчащие наподобие эрегирующих пенисов. И каждый раз цветы, наводящие жуть своими хриплыми голосами, принимались жаловаться на нестерпимую боль, которую они при этом испытывали.