Смит поколебался.
— Джубал, дело не в расстоянии. Это не зрение. Это знание.
— Хм… давай-ка посмотрим, верно ли я грокнул. Расстояние не играет никакой роли. Тебе даже не надо видеть. Если ты знаешь, что существует плохая вещь, ты можешь убрать ее. Так?
Смит, казалось, был в каком-то затруднении.
— Почти так. Но я совсем недавно из гнезда. Чтобы знать, я должен видеть. Старшему не надо глаз, чтобы знать. Он знает. Он грокает. Он действует. Мне очень жаль.
— Не знаю, чего тебе жаль, — проворчал Джубал. — Верховный Министр по делам мира через десять минут объявил бы тебя государственной тайной.
— Что?
— Это я так. — Джубал подошел к панели и взял тяжелую пепельницу. — Джил, постарайся не целиться в лицо. Майк, стань в коридоре.
— Джубал… брат мой… пожалуйста , не надо!
— В чем дело? Мне нужна еще одна демонстрация, и на этот раз я не стану пригибаться.
— Джубал…
— Да, Джил?
— Я грокаю, что тревожит Майка.
— Ну скажи.
— Мы проделали эксперимент, в котором я едва не покалечила вас этой коробкой. Но мы же его водные братья, и одна эта попытка привела Майка в сильнейшее расстройство. Я думаю, в этой ситуации есть что-то очень немарсианское.
Харшоу задумался.
— Пожалуй, этим надо занятая Комиссии по расследованию антимарсианской деятельности.
— Я не шучу, Джубал.
— Я тоже. Хорошо, Джил, я обыграю это дело по-другому. — Харшоу протянул пепельницу Майку. — Попробуй, какая она тяжелая, сынок. Посмотри на эти острые углы.
Смит тщательно осмотрел пепельницу, и Харшоу двинулся дальше.
— Я намерен подбросить ее и дать ей упасть мне на голову.
Майк уставился на него.
— Брат мой… ты сейчас рассоединишься?
— А? Нет-нет! Но мне будет больно… если ты не остановишь ее. Итак, начали! — Харшоу швырнул пепельницу вверх, к самому потолку.
Она достигла высшей точки своей траектории и остановилась. Харшоу поглядел на пепельницу. Чувство было такое, словно он попал в кадр киноленты.
— Энн. Что ты видишь? — хрипло спросил он.
— Пепельница в пяти дюймах от потолка, — бесстрастно ответила она. — Я не вижу ничего, что ее поддерживает. — Она помолчала и добавила. — Джубал, я думаю , что я это вижу… но если камеры не покажут то же самое, я порву свой патент.
— Хмм… Джил?
— Она плавает…
Джубал подошел к приборной панели и сел, не сводя глаз с пепельницы.
— Майк, — сказал он, — почему она не исчезла?
— Но, Джубал, — ответил Майк извиняющимся тоном, — ты же велел остановить ее; ты не говорил, что она должна исчезнуть. Когда я заставил коробку исчезнуть, ты захотел, чтобы она была снова. Я сделал неправильно?
— Нет, ты сделал все точно так, как надо. Я все время забываю, что ты воспринимаешь все буквально. — Харшоу припомнил оскорбления, бытовавшие в годы его молодости, и запретил себе говорить подобные вещи Майку: если он скажет парню что-нибудь вроде «чтоб ты сдох» или «сделай так, чтобы я тебя не видел», Майк, несомненно, воспримет это слишком буквально.
— Я рад, — рассудительно ответил Смит. — Мне жаль, что я не могу заставить коробку быть снова. Мне дважды жаль, что я утерял еду. Но так было нужно. Так я, во всяком случае, грокнул.
— Какую еду?
Джил поспешно вмешалась:
— Он говорит о тех двух людях, Джубал. О Берквисте и том, кто был с ним.
— Ах да, — у Джубала мелькнула мысль, что у него совершенно немарсианские понятия о еде. — Майк, не переживай из-за утери такой «еды». Сомневаюсь, чтобы инспектор мясного отдела допустил ее к продаже. По крайней мере, — добавил он, вспомнив о конвенции Федерации относительно Long Pig [13] Дословно «длинные (или большие) свинки» — так полинезийцы называли людей, которых съедали.
, – их признали бы негодными для еды. Кроме того, у тебя ведь была необходимость. Ты грокнул всю полноту и поступил как надо.
— Мне очень приятно, — в голосе Майка прозвучало громадное облегчение. — Только Старший может быть всегда уверен в правильности действия в месте пересечения… А мне надо много учиться, чтобы выучиться, и долго расти, чтобы вырасти, прежде чем я смогу присоединиться к Старшим. Джубал, можно, я перемещу ее? Я устал.
— Ты хочешь заставить ее исчезнуть? Валяй.
— Нет, этого я не могу.
— Почему не можешь?
— Она перестала быть над твоей головой. Я не могу грокнуть плохого в ее существовании там, где она сейчас.
— О! Хорошо. Делай с ней, что хочешь. — Харшоу по-прежнему не сводил глаз с пепельницы, ожидая, что она переместится так, чтобы быть над его головой и представлять для него угрозу. Вместо этого она скользнула вниз, повисела над панелью и пошла на посадку.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу