Евгений Гаркушев - Пойте!

– А работает психологом?

– Хобби. Да ты сама все увидишь. Ничего страшного, поверь.

Маша подумала, что такие напутствия вряд ли придадут ей храбрости. Но, с другой стороны, действительно, чего бояться? Рита ведь знает, куда она пошла. И вряд ли отдаст ее на заклание не только профессору, но и любому академику.

Лифт в доме Андрея Сергеевича был просторным и чистым, консьержка – приветливой. Поднявшись на шестнадцатый этаж, Маша позвонила. Дверь профессорской квартиры из темного натурального дерева матово поблескивала в лучах солнечного света, падающих на нее из маленького окошка на лестничной площадке.

Спустя несколько секунд дверь бесшумно отворилась, и на пороге появился невысокий мужчина с морщинистым лицом, короткой бородкой и наполовину седыми волосами. Черные джинсы, синий бархатный пиджак, верхняя пуговица белой рубашки расстегнута. Пахло от него одеколоном с преобладанием цитрусовых оттенков.

– Здравствуйте, милая девушка! – широко улыбнулся профессор, отчего на лице его стало еще больше морщин. – Полагаю, именно ваш визит предвещала Маргарита?

– Наверное, Андрей Сергеевич. Я Маша. Маша Цаплина.

– Ма-ша Цап-ли-на! – нараспев проговорил профессор. – А проходите в комнату, Ма-ша! Туфли не снимайте, пожалуйста.

Маша прошла в богато обставленную, но несколько старомодную гостиную: паркет, хорошая деревянная мебель, тяжелые гардины, скульптуры, огромная напольная ваза, картины на стенах.

– Вам нужна помощь, Маша, – констатировал Земляникин. Не спросил, а сделал заявление. – И я вам помогу – если захотите.

– Чем же вы можете мне помочь? Вы экстрасенс? – спросила девушка, усаживаясь в большое мягкое кресло напротив окна и одергивая короткое платье.

Андрей Сергеевич, присаживаясь на диван у стены, рассмеялся:

– Что вы, милая Маша. Я физик. Как мне можно быть экстрасенсом?

– Это взаимоисключается?

– Да, – коротко ответил Земляникин. – А давайте-ка споем, Маша. Мы с вами все время будем петь. Спойте мне свое имя, пожалуйста.

– Вы шутите? – девушка покраснела, отчего вид у нее стал необыкновенно трогательным.

– Нет. Рита сказала, что вы на все готовы. Согласны на любые эксперименты. А вы даже петь не хотите.

– Я хочу, – потупилась Маша. – Только зачем?

В квартире профессора действительно хотелось петь. Обстановка была какой-то музыкальной, хотя ни одного музыкального инструмента в гостиной девушка не заметила.

– Надо, – убедительно заявил профессор. – Подумайте сами – мы с вами не знакомы, как нам быстрее узнать друг друга? Только спеть.

Мария мнения профессора не разделяла, но авторитет Риты заставил ее внимательно отнестись к предложению Андрея Сергеевича.

– Что я должна спеть? Какую мелодию? В какой тональности?

– А вы и в тональности умеете? – заинтересовался профессор.

– Ну, не совсем умею. Ходила в музыкальную школу года три...

– Вот что значит незаконченное образование! – сурово воскликнул Земляникин. – Ваши преподаватели, можно сказать, жизнь вам поломали. Начал учить – учи, нет – так и не берись, человек сам до всего дойдет! Я вот консерваторию не оканчивал, и ни капельки не жалею! Более того, всемерно рад! Рад, рад, рад! – пропел профессор последние слова. Маше смотреть на поющего Земляникина было, как ни странно, весело и приятно.

– Так что? Петь?

Андрей Сергеевич вскочил с дивана, подбежал к окну и открыл его. В тихую комнату ворвались звуки: гул автострады, шум деревьев, крики детей, музыка.

– Прислушайтесь! И пойте свое имя! – предложил профессор. – Как ваша душа пожелает!

Маша встала – еще в музыкальной школе ее учили, что сидя поют только пьяные, и пропела:

– Ма-ри-и-я Цап-ли-на.

Получилось грустно, в миноре.

– Хорошо! Мария – лучше, чем Маша, – склонил голову профессор. И пропел, немного изменив мелодию и акценты, – Ма-рия Цап-лина! Вы не думали над тем, чтобы представляться только Марией? И запретить подругам звать себя Машей?

– Нет, не думала. Зачем?

Земляникин подбежал к книжной полке, отодвинул стекло, но взял не книгу, а маленький камертон. Стукнул по нему деревянной палочкой, вернулся к Маше.

– Грустные, грустные вибрации, – констатировал он, прислушиваясь к гулу камертона. – А вы никогда не хотели сменить имя?

– То есть? – опешила Маша. – Выйти замуж?

– Ну, это радикальный способ. Чтобы выйти замуж, нужно сначала изменить свою жизнь. А иначе даже такой красавице, как вы, может сильно не повезти.