Георгий Краснов - Треснутая трубка

Гермес, окунувшись с головой, выплеснул из дыхала фонтанчик воды, изогнулся полукругом и нырнул в глубину моря.

— Он же все понимает, что ему говорят! — восхищались моряки.

— Не совсем, — уточнил Синичкин. — Без биофота он пока правильно воспринимает лишь отдельные выражения. А с остальными без помощи аппарата вообще не получается никакого объяснения.

Синичкин пригласил гостей в каюту-лабораторию. В светлой и чистой комнате у стола сидела девушка в белоснежном халате, следя по телеэкрану за плавающими вблизи катера дельфинами. Из стоявшего рядом усилителя время от времени слышались их голоса.

— Дельфины в сборе, — сказала девушка, обращаясь к ученому.

Синичкин прошел к другому столу, на котором также был смонтирован видеоэкран, и, устроившись поудобнее на стуле, придвинул к себе микрофон. Щелкнул выключатель, и на щитке управления биофота, подключенного к системе электровакуумного питания, загорелись разноцветные сигнальные лампочки.

— Друзья мои! — неторопливо проговорил Синичкин в микрофон. — Вам уже известно, что сегодня мы начинаем поиск корабля, потопленного десятки лет назад. Подробнее вам сейчас расскажет о нем командир поискового отряда капитан Сатломов. Слушайте его внимательно.

Повернувшись к капитану, Синичкин жестом показал ему на стул рядом с собой. О том, что ему придется изложить обитателям моря их задачу, Сатломов был предупрежден биофилологом еще вчера. Казалось, была продумана каждая фраза, но теперь, оказавшись перед микрофоном, капитан никак не мог найти нужных слов.

— Слу-ша-ем капи-тана Сат-ло-мова! — донес усилитель спокойный, но хрипловатый, как у сильно простуженного человека, голос.

— Начинайте, товарищ капитан, — сказал Синичкин. — Это Гермес говорит с вами.

— Он что же, знает наш язык!? — прошептал, чтобы его не услышали в море, потрясенный капитан.

— Нет, конечно, у дельфинов свой, особый язык. Нам же переводит его вот этот специальный аппарат. Ну, не тушуйтесь, начинайте. Они поймут вас.

Сатломов, сам того не замечая, негромко откашлялся и, подмигнув Быкову — а, мол, будь что будет, — начал объяснять, где примерно следует искать затонувший корабль. Волнение его постепенно улеглось, голос зазвучал четко и звонко. Но и Быков, и матросы, слушая капитана, думали об одном и том же: понимают ли его дельфины? Только у Синичкина и лаборантки не было заметно признаков беспокойства. Как только Сатломов произнес последние слова, усилитель наполнился голосами:

— Помо-о-жем!

— Найде-е-м!

— Искать! Искать!

Затем раздался голос, требующий тишины, и дельфины умолкли. Синичкин вновь включил микрофон.

— Гермес, — сказал он, — ты о чем-то собираешься спросить капитана?

— Два слова были непонятные.

— Какие же? Повтори их.

— Что означает «сто седьмой квадрат»? И… кто такие «водолазы»?

Синичкин передал микрофон Сатломову, и капитан не спеша, обстоятельно стал объяснять значение не понятых Гермесом слов.

— Спасибо, — сказал дельфин, выслушав начальника экспедиции. — Теперь все ясно.

— Ох, и умницы же ваши ученики! — не удержался капитан от похвалы, видя, что Синичкин выключил биофот. — Много удивительного приходилось мне слышать про дельфинов, но такого… не мог себе представить. Вы достойны благодарности всего человечества. И за разгадку тайны дельфиньего языка, и за этот чудо-аппарат…

— Благодарности принимаются после обнаружения «Фатерланда», — перевел ученый слова капитана в шутку. — А сейчас, по-моему, пора подать дельфинам команду на поиск.

Когда Гермес повел свою группу на восток, в лаборатории стало тихо. Звукоусилитель молчал, на телеэкране временами виднелись лишь проплывающие стайки мелких рыбок. Каждый в каюте нашел себе какое-то занятие. Рена Хорькова стала заполнять журнал научных наблюдений. Синичкин, примостившись у окна, углубился в книгу. Капитан Сатломов, решив, что наверху быстрее увидит возвращающихся дельфинов, поднялся в свою рубку на «Морском охотнике». Быков, выйдя на палубу, задымил трубкой.

Прошло минут десять, двадцать… Лаборантка, убрав журнал в ящик стола, нетерпеливо поглядывала на биофот, но видя, что Синичкин не отрывается от книги, молчала. Быкову, вероятно, тоже надоело дымить в одиночестве, он вернулся в каюту и заговорил с Синичкиным.

— Виталий Сергеевич, помните, я обещал вам связаться со своими друзьями-партизанами?

— Насчет Готлиба Синичкина?

— Да. От троих получил уже ответы. Двое, к сожалению, никогда не слыхали о нем. А вот третий сообщает, что ему, вроде, припоминается человек с такой фамилией, работавший в порту механиком. По его словам, с одного из рейсов он и в самом деле не вернулся в Одессу. Но состоял ли тот механик в группе подпольщиков — это ему неизвестно. Не знает он и о взрыве на фашистском катере.