Вик Тори - Аномалия

Юра выхватил из рук мой скромный багаж, взял сумку у Ирочки и поставил в багажный отсек.

— Складывайте свои пожитки сюда, — скомандовал он остальным. – Надеюсь, в сумках нет ничего ценного и легко бьющегося, так как местами нас может неслабо трясти.

— У нас аппаратура очень дорогая, — предупредил Феликс.

— Так аппаратура в другой машине! Та довезет все в целости и сохранности – она ж грузовая! Там амортизация – ого-го! А на этой развалюшке повезем тельца ваши бренные.

— А грузовая одна? – удивился Феликс.

— А сколько вам надо? Все в одну поместилось, хотя готовили две.

— Еремин, сволочь, доберусь до тебя! – выругался Феликс. – Послушался его. Думал, тут, и правда, три кобылки запряжено!

— Нашли кого слушать! Ерему! – удивился Юра. – Да ладно вам! В одну поместилось – и хорошо! Или вам еще тонна шприцов и клизм нужна? Давайте живо по местам, пристегивайтесь и поехали.

— Сколько нам ехать? – просила я.

— Надеюсь, к вечеру будем на месте. Скорость у наших развалюх небольшая, прямой дороги нет, да и живность мешает, вечно под колеса лезет. Пока по саванне, а там поглядим.

Местный дальнобойщик показал нам, как правильно пристегиваться в пассажирских креслах, ознакомил с инструкцией безопасности, которая уместилась у него в один пункт – «ничего не трогать без моего разрешения, блевать в пакетики» — и направился к пульту управления.

Мы с Феликсом и Ирочкой сели поближе к водителю. Но так как в переднем ряду оставалось еще одно место, то туда поспешила приземлиться Смольская. Юра посигналил грузовой машине, и мы сдвинулись с места.

Ощущения от первых минут поездки на такой махине просто невероятные! Как будто многоэтажный дом, на крышу которого ты залез, вдруг начал двигаться. Где-то внизу под колесами исчезали километр за километром. Скорость действительно, была небольшой, но казалось, будто мы несемся, сметая все на своем пути. Мне нравился этот бесплатный аттракцион. Восхищенные глаза коллег говорили о том, что им поездка нравится тоже. Почти всем. Смольская закрыла глаза и вцепилась в подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели. Через несколько минут, привыкнув к новым ощущениям, она ожила и вовсю флиртовала с Феликсом.

Я ожидала, что такая машина, сдвинувшись с места, зарычит на всю Африку. Но на удивление, шум был очень умеренным. По крайней мере, разговаривать в кабине, не надрывая голос, мы могли без проблем. Кстати, Юрий предупреждал, что качать будет изрядно, но пока машина шла ровно. Если нас и трясло, то по большей части от волнения.

Когда база осталась далеко позади, перед нами распростерлась бескрайняя саванна: рыжая трава, куцые кустики, редкие невысокие деревья, похожие на зонтичные грибы из-за скудной кроны, плашмя подставленной безжалостно палящему солнцу. Картина не менялась на протяжении многих километров. Лишь изредка встречались островки зеленой растительности и мутные лужицы пересохших рек.

Через полчаса коллеги мирно дремали в опушенных креслах. Мне спать не хотелось, хотя однообразная картина за окном наводила скуку.

— А вы давно в Африке? — спросила я Юрия.

Водитель, обрадовавшись возможности поговорить, тут же затараторил:

— Давно уже. Почти пятнадцать лет. Где я только ни жил, помотался по миру! Был пилотом самолета, потом звали в космос податься, осваивать, так сказать, просторы вселенной, но приехал сюда, да так и остался. Хорошо здесь, тихо, спокойно. Гоняю себе по саваннам и пустыням, чувствую себя хозяином. Надоела государственная опека, распорядок дурацкий, одинаковость какая-то. А теперь живу, как хочу. Это по мне.

— Семья есть? — спросил Феликс.

— Была. Да сплыла. Жена укатила в Америку. У сына своя жизнь, — Юра говорил о семье неохотно. Замолчал и уставился в лобовое стекло.

— И что, так всю жизнь и будете жить тут? – удивилась Смольская.

— А сколько той жизни. По мне так хватит! Старый я уже ехать куда-то, искать в жопе мозгов.

Я пристальней вгляделась в лицо Юрия. Морщины, пусть и неглубокие, были незаметны на потемневшем от загара лице. Волосы коротко острижены не только из-за жары, но и чтобы скрыть наметившуюся лысину.

— Мне пятьдесят восемь уже, — ответил Юра. — Я ж не вечный, как вы. Да и возвращаться мне нельзя – забросают камнями или сплавят в клинику для умалишенных. Пока вон кнопочки не позабывал и руль могу держать, буду ездить. А потом пойду в племя какое-нибудь жить. Там старикам почет и уважение… не то, что у вас там.