Вик Тори - Аномалия

Когда я зашла в гостиную, то не сразу заметила Глеба. В сумерках наступающего вечера от мебели и вещей остались только неясные тени, а мне не хотелось включать свет. Глеб сидел в кресле. Я испугалась, когда заметила фигуру человека и вздрогнула, когда он обратился ко мне:

— Привет!

Я включила свет. Глеб поднял руку и, щурясь, прикрыл глаза.

— Где Ольга Геннадьевна? – спросил он о маме.

— В надежном месте, — отрезала я, хотя совсем не была уверена в этой самой надежности.

— Аня, давай поговорим, — устало сказал Глеб и тяжело вздохнул.

— О чем нам говорить? Все и так ясно. Ты меня предал, теперь мне выпутываться из этой истории.

— Аня! Ну кто тебя предал? Она сама вышла!

— Если бы не ты, не твои угрозы, она бы не вышла!

— Я говорил с ней. Она просто больше не хотела так жить, и я ее понимаю, — Глеб встал с кресла и направился ко мне.

— Не подходи, — предупредила я.

Он остановился и опустил голову.

— Я ухожу. Наверное, мы больше не увидимся.

— Аня, давай попробуем заново…

— Нет, я больше не хочу… ни заново, ни по-старому.

— Ну, у всех бывает, — убеждал меня Глеб, — все ссорятся, потом мирятся. У нас может быть ребенок, мы так долго ждали…

— Глеб, какой ребенок? – я посмотрела ему в глаза. Он тяжело сглотнул, но глаз не отводил. – Мы не можем быть вместе, не можем, как раньше.

— Аня, а как же наша жизнь, все эти годы? Что, все зря?

Я не знала, что ему ответить. Шестнадцать лет. Нет, конечно же не зря. Было и счастье, и радость, и любовь. Все было не зря. Но почему тогда все ушло? Хотелось в сердцах сказать, что шестнадцать лет – всего лишь миг по сравнению с теми десятилетиями или, если повезет, столетиями, которые ждут впереди. Но сказать такое язык не поворачивался. Слишком трудно начинать новую жизнь и верить в счастливое будущее, если прошлое уже наставило синяков. И вряд ли теперь захочется такого счастья, которое заведомо иссякнет со временем.

Глеб стоял, безвольно опустив руки, и смотрел на меня с надеждой. На какое-то мгновение мне даже показалось, что все можно вернуть и жить, как раньше. Но что-то было не так. Не в нем. А во мне. Я больше не любила.

Он долго говорил, следуя за мной по пятам, объяснял, что просто хотел хоть как-то изменить жизнь. Да, новая должность, да, новые перспективы, но он хотел ребенка и представлял себе, как будет по выходным гонять с сыном в мяч в парке напротив… а если родится дочь, будет покупать ей мороженое, играть с ней в куклы и… и… А тут – эти таблетки. Зачем пряталась? Почему не сказала?

Он жаловался, что в какой-то момент я отстранилась и перестала видеть в нем хорошее, цепляясь только за плохое. И он стал плохим. Стал таким для меня, так как доказать обратное уже не мог. И не хотел. Со злости. От обиды.

Я молчала. Мне было жаль нас, жаль этот дом, но вернуть все было уже невозможно. Просто я не любила больше этого человека. Наверное, потому и видела только плохое, старательно отыскивая доказательства «нелюбви».

— Глеб, я больше не смогу жить с тобой, не смогу жить в этом доме, — сказала я, понимая, что нельзя просто так уйти, надо закончить наш разговор. – У меня теперь другая жизнь… и у тебя другая. Давай не будем искать виновных.

Глеб хотел что-то ответить, но замолчал на полуслове. Он всегда был гордым. Вот и теперь, видимо, решил, что с него хватит пустых исповедей. Постояв еще минуту, он вышел из комнаты.

Я собрала вещи — в основном, одежду и то, что понадобится поначалу. Спустившись в подвал, я закинула в сумку семейный фотоальбом, любимые мамины книги, кое-какую одежду и поднялась наверх.

Глеб молча помог мне отнести сумку в машину. Феликс дремал на водительском месте и спохватился только тогда, когда хлопнула дверь багажного отделения. Увидев Глеба, он не стал выходить – наверное, решил не вмешиваться в наши разговоры.

Перед дверью машины я остановилась и поблагодарила Глеба за помощь.

— Позвони мне, когда устроишься, — попросил он.

— Ладно, — ответила я, хотя твердо знала, что больше никогда не позвоню и не приду.

— Не уверен, что останусь в этом доме. Скорее всего, перееду. Если нужны какие-то вещи, приезжай, бери… пока не буду менять пароли и замки.

Я покачала головой. Мне хотелось поскорее оказаться в машине и уехать. Больше всего я боялась, что Глеб сейчас сломается, забудет про гордость и станет просить меня остаться. «Только не это, только не это» — думала я, глядя в бледное лицо теперь уже бывшего мужа.

— Тебе пришлют документы на развод, — вспомнила я.