Олег Таругин - Сны разума

– Погодите. – В очередной раз за сегодняшний день я попытался собраться с мыслями. – Но ведь еще не поздно? Несколько часов на ход с колодцем и обследование завала, затем спуск по тому коридору, где нашли Марину… Неужели у вас нет никого, чтобы послать вслед за ними? Без экипировки, налегке, по этим, как там их Коля назвал – химмаркерам? Ведь еще можно успеть догнать?

Анатолий Петрович посмотрел на меня с явно выраженным сожалением:

– И ни за что положить еще пяток хороших парней? Этот ваш… артефакт, в существовании которого я больше, увы, не сомневаюсь, с легкостью расправится и со следующими. Извините, не хочу…

– Допустимые потери? – горько усмехнулся я, впервые в жизни – военная кафедра, знаменитый курс ОТМС, [2]пожалуй, не в счет – со всей остротой понимая, что означает сие понятие на самом деле.

– Да, – негромко ответил полковник, отворачиваясь к окну, – именно «допустимые». И давайте без интеллигентских слюней, ладно? Если вы думаете, что мне…

– Не надо, – перебил я его, кладя руку на плечо и легонько сжимая, – я понял. Извините. При всех моих, гм, сюжетах , наверное, я все-таки слишком гражданский человек. На страницах книг легко приносить в жертвы целые армии и страны, а в жизни… впрочем, ладно…

– Рад, что вы поняли, – отчего-то не успокоился контрразведчик. – Я отнюдь не полководец, устилающий костями погибших путь к блистательной победе, просто… существуют моменты, когда ничего нельзя изменить. Группа капитана Векторова или уже перестала существовать, или это случится в самое ближайшее время. Связи под землей нет, а посланный на помощь отряд скорее всего точно так же перебьет сам себя. И я, например, не хочу лишних потерь. Даже при условии, что сейчас наши ребята, возможно, еще живы!..

– Понятно, чего там. – Я с досадой взглянул на докуренную до самого фильтра сигарету и выбросил ее в приоткрытое окно. – Просто учили нас… разному, понимаете?

– Понимаю, – согласился Анатолий Петрович. И неожиданно сменил тему: – Вот мы, собственно, и прибыли. Еще пару минут – и на месте.

Я огляделся: проносящиеся за окнами места были знакомы еще со студенческих времен. Санаторий «Золотой якорь». Как же, знаем, не один литр водки здесь выпит с однокурсниками Андрюхой и Толяном, не одна дискотека во времена оные посещена. Вот все и вернулось на круги, так сказать, своя… только в несколько ином качестве!..

«Волга», еще пару минут покрутившись по узким и извилистым аллеям, затормозила возле пятиэтажного санаторского корпуса, и мы с Анатолием Петровичем выбрались наружу. Он – с неизменным кейсом в руках, я – как обычно, в спутанных чувствах. От необходимости копаться в коих меня избавил сам контрразведчик:

– Ну что, пошли знакомиться? Не передумали, надеюсь?

– Теперь передумаешь, как же, – буркнул я, закуривая новую сигарету. Анатолий Петрович взглянул на меня с неодобрением – видимо, вспомнил о предупреждении Минздрава, убитой лошади и разорванном в клочья хомяке, но промолчал.

Несколькими минутами спустя мы с контрразведчиком уже подходили к ничем не примечательной двери санаторского номера на третьем этаже. Коля остался возле машины: остальное его, видимо, уже не касалось.

Анатолий Петрович вежливо постучал, однако дожидаться разрешения не стал и, приглашающе кивнув, вошел внутрь. Зайдя следом, я, немного волнуясь, огляделся. Обычный двухкомнатный номер, разве что чуть получше тех, где мы с друзьями заседали в студенческой юности. Эдакий взращенный на ниве среднестатистического советского санатория «люкс» быстрого приготовления, отличающийся от прародителя разве что металлопластиковыми окнами да недавним косметическим ремонтом. Все остальное – мебель, холодильник, линолеум на полу и даже допотопная радиоточка (сейчас, впрочем, заботливо подремонтированное) – осталось прежним.

В следующий миг мне стало глубоко плевать на окружающий интерьер: в дверном проеме смежной комнаты показалась героиня моего неоконченного романа. Марина. Дочь перспективного физика и несостоявшаяся «подземница», чья спелеологическая карьера завершилась, едва начавшись.

И чью непростую, скорее даже страшную судьбу я не то предугадал, не то и вовсе выдумал.

Высокая, стройная девушка с абсолютно седыми волосами и выразительными карими глазами, в глубине которых навеки застыл – нет, пожалуй, не страх, нечто иное, чему я даже не мог придумать определения. Точь-в-точь такая, какой я ее себе и представлял. Вот разве что цвет волос… Впрочем, ладно, я ведь обещал контрразведчику не касаться этой темы.