Надежда Навара - Олимпийские игры

– Как заплатишь, так и потяну, – отрезал Дан и небрежно взял диск двумя пальцами. «А-ноль» – крепкий орешек, да только и Малыш не вчера родился.

Намеренно грубый ответ не вызвал у странного клиента никакой реакции, его голос остался по-прежнему бесцветным:

– Срок выполнения – четвертое января. Отсрочка невозможна.

Дан было собрался осадить торопыгу, да прикусил язык. Уж больно театрально выглядели и внешность Стрекозоида, и манера речи.

«Легавый!» – под ложечкой тоскливо засосало. Кажется, начал сбываться худший из кошмаров вольного стрелка – «Валить надо».

– Не слышу ответа, мальчик.

Вот тут-то он и завелся по-настоящему. Плевать, на какую «контору» работает очкастый урод, – никому не позволено называть Даниила Корсакова ребёнком!

– Послушай-ка, дядя, – прошипел хакер. – Хватит болтать! У тебя тридцать секунд. Докажи серьезность намерений, или я ухожу.

– Аванс, – невозмутимо изрек тот. На стойку шлепнулся увесистый пластиковый конверт. – Десять процентов на организационные расходы. Откажешься – вернёшь.

Дан приоткрыл пакет. Внутри – никак не меньше двухсот тысяч в валюте ордена Хранителей.

«Ё!»

Он искоса глянул на Стрекозоида и только сейчас обратил внимание на идущие от висков к шее чуть заметные отливающие изумрудом зернистые узоры.

«Дядя, ты не из спецуры… – И тут Малыша осенило. – Ты с Пограничья!»

О дерзости и экзотических нравах авантюристов и пиратов, окопавшихся на одичавших планетах периферии Доминиона, ходили легенды. Ребята по мелочи не работают – большая игра для крутых профессионалов. И будьте уверены, Даниил Корсаков придёт к финишу первым.

Он прибрал пакет и солидно пробасил:

– Я позвоню тебе.

Заказчик кивнул и, не прощаясь, направился к выходу.

Как бы ни хотелось быстрей ознакомиться с подробностями задания, Малыш удержался от поспешных действий. Деньги буквально жгли карман. В этом квартале, случалось, убивали из-за сумм и в тысячу раз меньше. Даром что трущобы. Он снова взглянул на часы и достал сот-комм.

«Пусть уж лучше Сью меня живьем сожрет», – решил Дан, меланхолично вздохнул и набрал номер Сюзан Форстер – подруги и компаньона.

После шестого гудка из динамика раздалось заспанное сопрано:

– Какого черта?!

– Привет, Сью, – затараторил Малыш. – Я в баре на углу Кайзердамм и 32-й. Собирайся и подъезжай сюда.

– Ты на часы смотрел?! Надрался, так вызывай такси!

Он постарался вложить в голос максимальную убедительность:

– Я тут по делам. И не пустой. Забери меня.

– Приеду, – просто ответила девушка и, подумав, добавила: – Приеду и оторву тебе башку. Готовься!

Подруга отключилась. Малыш довольно ухмыльнулся, жестом подозвал бармена и заказал еще один глинтвейн.

– Привет, Сью! – Малыш плюхнулся на сиденье спортивного авто и захлопнул за собой дверцу. – Поехали.

– В такси распоряжаться будешь, – проворчала миловидная шатенка лет двадцати, дёрнула рычаг вариатора и ожесточенно вдавила педаль газа.

Взревел мотор, взвизгнули шины, и «ягуар» сорвался с места.

За пять сотен лет своего существования коммунальное хозяйство Саксонии порядком обветшало, и машину изрядно трясло на ухабистой мостовой.

– «Поехали» – вот, значит, как! Звонит среди ночи, а я по свистку должна подскакивать и мчаться… – Девушка резко тормознула, крутанула руль и объехала очередную выбоину. – Дьявол! Угробим тачку – не жить тебе, точно говорю!

Честно говоря, Сью имела право на недовольство: в этом году её дежурство выпало аккурат на тридцать первое, и праздник был испорчен. Но разве Дан сосватал её на работу в энергослужбу Олимпик-сити? Он всего лишь не дал ей отоспаться, а это не повод вытряхивать из него душу.

– Чего молчишь, пассажир?

– Прости, дорогая, я не успел поздравить тебя с Новым годом, – промурлыкал Корсаков, стараясь не прикусить язык.

Дорогая фыркнула и агрессивно сморщила носик.

– А вот и подарок!

Малыш перебросил ей на колени пакет Стрекозоида.

Сью продолжила рулить одной рукой, другой открыла упаковку, и её брови удивленно поползли вверх.

– Откуда столько налички? Ты что, грохнул наркодилера?!

Дан промолчал и демонстративно отвернулся к окну.

Машина вильнула к обочине, клюнула носом и встала.

Тонкие, но сильные пальцы вцепились Корсакову в ухо, разворачивая голову.

– А ну колись!

– Сдаюсь, сдаюсь. Отпусти!