Карина Шаинян - Секретик

Но девчонка уходить не торопилась – наоборот, покрепче взялась за отпущенную было штанину Егора. Тёма проследил за Таниным взглядом. Девочка смотрела на нелепого старика. Он сидел, сгорбившись, тяжело опираясь на трость. Тёма пригляделся и фыркнул: сегодня несуразный дед не обошелся черным пальто – еще и замотал шею мохеровым шарфом. Под теплым солнцем, на фоне еще зеленого ольховника старик выглядел почти зловеще.

– Это холодильный дед, – тихо сказала Таня, прячась за спину Егора. – Он в холодильнике живет, – добавила она шепотом и оглянулась.

– Чепуха, – ответил Егор.

– Я пойду, с Леной поиграю? – спросила Таня. – Ну пожааалуйста!

– Да кто ж тебя держит, – насмешливо фыркнул Тёма.

Глядя вслед убегающей сестре, Егор постучал пальцем по лбу и ухмыльнулся. Приятели переглянулись и со всех ног бросились к зарослям ольхи.

Егор довольно вздохнул. На пятачке он чувствовал себя счастливым и свободным. Ольховник надежно отгораживал от школы, родителей, занудных взрослых. Здесь серый и скучный мир вдруг поворачивался доброй стороной. Даже земля здесь была другая – рыжеватая смесь глины и песка. В тени разросшейся пижмы и полыни солнечный свет дробился на желто-зеленые осколки, прыгал по коленкам сидящий на ящиках мальчишек. Вкусно пахло горькой листвой, деревом и известкой.

– А не засекут? – тревожно спросил Тёма.

– Да кто сюда полезет? – отмахнулся Егор. Посмотрев по сторонам, Тёма вытащил из кармана зажигалку и пачку дешевых сигарет. Нерешительно повертел в руках, с сомнением глядя на прорехи в кустарнике.

– Давай уже, – подтолкнул Егор. Мальчишки неумело закурили, косясь друг на друга с независимым видом. Каждый старался показать, что сигареты ему не в новинку. Оба старались убедить себя, что тошнота и полный рот слюны никак не связаны с дымом, заполнившим легкие.

– Кажется, дед нас засек, – вдруг шепнул Тёма и с облегчением опустил сигарету.

Сквозь завесу листвы мальчишки увидели, как старик поднялся с лавки, и, с трудом передвигая ноги, побрел в их сторону. Он шел очень медленно, и даже издали было видно, как ему тяжело. Казалось, он с усилием раздвигает воздух. Иногда его ноги заплетались, будто дед плохо помнил, как с ними управляться.

– Надеюсь, он не сюда идет, – сказал Егор. – Не нравится он мне, – добавил он. Тёма удивленно вскинул глаза – уж слишком серьезно говорил Егор.

– Мне тоже не нравится, – соврал Тёма. Затянулся, стараясь не закашляться. Ему было наплевать на тихого старика – просто хотелось поддержать приятеля.

– Он – как разведчик, да? – взволнованно спросил Егор. – Сначала – один, смирный такой, незаметный. А за ним другие припрутся!

– Какие другие? – спросил Тёма. Егор махнул рукой и нервно заходил по пятачку, взбивая ногами пыль. Его тошнило – от сигарет, от неясной тревоги, от тщательно задавленного страха. Что-то блеснуло в глине – Егор замер, рассматривая Танин секретик.

– И здесь эта фигня! – проворчал он.

Тёма подошел поближе, наклонился и замер, зачарованный. За врытым в землю окошком из зеленого бутылочного стекла медленно вращалась целая вселенная. Вспыхивали звезды, светились далекие туманности, и все это было цветное, ослепительно-яркое, полное смысла и тайны.

– Секретик, блин, – тихо процедил Егор. Его охватила злость – на сестру, напросившуюся поиграть на их пятачке, – совок забыла, растяпа! – и еще больше – на себя, поддавшегося уговорам. Зря он привел сюда Таньку. Теперь еще и Тёмка завис над глупой стекляшкой – пялится с дурацкой физиономией, даже про сигарету забыл.

– Бесят меня эти секретики! – крикнул Егор.

Вздрогнув, Тёма неохотно отвел глаза.

– Меня тоже, – осторожно сказал он. – А тебя почему?

– Таньке кошмары снятся, – объяснил Егор, – каждую ночь ноет, спать не дает.

– Про секретики ноет? – удивленно спросил Тёма. Егор кивнул. Лицо у него было несчастное и отчаянное.

– Не нравится мне это. Ревут, как дуры… – он зло пнул землю, и подброшенный осколок стекла со звоном ударился об ограду. Тёма шарахнулся, уворачиваясь от комьев земли, поспешно поднялся.

– Зря, – сказал он. – Красивый был… Как окошко.

– Вот именно! – Егор резко повернулся к нему и осекся, глядя через Тёмино плечо.

– Конечно, зря, – раздался сзади старческий голос.

Тёма судорожно спрятал сигарету за спиной и пихнул локтем Егора – тот и не думал скрывать, что курит.

Мальчишки и дед разглядывали друг друга, набычившись. От старика исходила слабая вонь – не понятный запашок больного тела, а искусственная свежесть химической лаборатории, от которой подташнивало и резало глаза. Темное пальто вблизи оказалось каким-то сизым, покрытым белесым налетом – и таким же налетом был покрыт шарф. Синевато-бледное лицо выглядело влажным и скользким. Выцветшие глаза с отвращением уставились на дымящую сигарету Егора. «Настучит же!» – мысленно крикнул Тёмка и снова пихнул приятеля локтем.