Раду Hор - Путь к звездам

Лаборант с досадой взглянул на него, но смолчал и отвернулся, как будто бы эти слова и вовсе его не касались.

По окончании упражнения все перешли во вращающуюся комнату, где искусственным образом создавалась большая сила притяжения. Комната эта вращалась с возрастающей силой, и люди, находящиеся в ней, чувствовали, как сила притяжения непреоборимо толкает их к стенам. Спустя несколько минут все стали привыкать, а Добре добродушно подшучивал над теми, которые жаловались.

— Будьте храбрее! Разве можно так беспокоиться из-за неудобного положения?

— У меня впечатление, что я по ошибке попал в центрифугу, — прошептал Динкэ, — утирая пот с лица.

Это упражнение продолжалось почти полчаса.

— Это еще что? А вот, что мне пришлось пережить несколько лет тому назад, — начал Прекуп, когда камера перестала вращаться. — В то время я был радистом на борту «Орла», электрохода для океанографических исследований. И вот однажды, когда рассвирепевшее море бешено перекатывало вспененные валы, вздымая их к самому небу, на горизонте показался темный силуэт скалы. Конечно, другой на моем месте потерял бы голову, но я…

— Но ты стал белым, как стена, и спрятался у меня в лаборатории, в трюме. Ты что, забыл, кажется, что мы с тобой вместе на «Орле» плавали, — напомнил ему, смеясь, Аполодор.

Прекуп бросил ему убийственный взгляд и замолчал.

Последовало последнее и самое трудное упражнение. Женщина-врач продемонстрировала его другим.

Это было воспроизведение всем известного циркового номера: «человек-ядро».

Сабина Турку вошла в большую трубу, похожую на пушечное дуло, которая в действительности была метательным снарядом со стальной пружиной. Спустя несколько секунд они увидели, как она, подобно живому ядру, вылетела из жерла этой трубы. Тело ее описало в воздухе широкую дугу, всего на несколько метров не долетев до высоких сводов помещения, и затем опустилось в огромную сеть, натянутую метрах в 30 от места метания.

— Это… мы это тоже должны проделать? — спросил Прекуп, часто-часто моргая глазами, когда женщина-врач спустилась из сети.

— Это необязательно, но те, кто захочет проделать это упражнение, будут легче переносить нашу экспедицию. Правду сказать, здесь идет речь о синтетическом испытании, во время которого происходят повышения и понижения в весе тела, к которым нам не мешает привыкнуть. Кроме того, мы привыкаем и к большим прыжкам, что будет очень полезно на планетах с меньшим притяжением.

Аполодор Динкэ встал перед доктором.

— Поглядите-ка на меня, — сказал он, — разве я похож на акробата?

— На акробата нет, а больше на ядро! — возразил смеясь Матей.

Сабина Турку даже не обратила на Аполодора внимания и пригласила других последовать ее примеру.

Матей Бутару вызвался первым. И ему, и Анне Григораш удалось выполнить упражнение без особых трудностей. Все залюбовались, глядя на грациозную девушку. Ее прыжок напоминал полет птицы.

— Ну, довольно на сегодня, — сказала наконец молодая женщина-врач.

Все снова направились в кабинет врача.

Там Сабина Турку прочла записи католических медосциллографов, которые были на ее «пациентах» во время упражнений. Из их просмотра она смогла себе отдать отчет в том, как реагирует организм каждого из них на различные упражнения. Затем состояние «пациентов» было снова проверено «медицинским комбайном». После этого Сабина пригласила всех к завтраку.

— Замечательная идея! — воскликнул Динкэ. — Хотя я только что утверждал обратное, мне кажется, что эти упражнения производят на меня благотворное действие.

В середине круглого стола, за которым они расселись, виднелось отверстие. Спустя немного времени послышался легкий шум, и из него поднялся поднос, нагруженный всевозможными закусками и напитками. За столом господствовало отличное настроение.

— Дорогой товарищ, — сказал профессор Добре, обращаясь к Динкэ. — Вы, который, кроме научного труда, будете заниматься во время путешествия и всеми кулинарными вопросами, к которым, кстати, вы, как я заметил, неравнодушны, могли бы оказать нам ценную помощь в разъяснении некоторых вопросов. Так, например, то, что мы сейчас едим, похоже на торт и, несмотря на это, имеет вкус жареного поросенка. А вот это, хотя и похоже на прессованный овечий сыр, можно поклясться, что отварной цыпленок.