Николай Гацунаев - Пришельцы

- Естественно. - Генерал был обезоруживающе спокоен. - Они прошли инструктаж и дали подписку о неразглашении.

- Для чего же, если не на посмешище, вы поручили мне руководить этой комиссией? Чтобы унизить в глазах Элен? Это не по-мужски, Джек.

- При чем тут Элен? - повысил голос Розенблюм. - Оставьте ее в покое!

- Я сделал это много лет назад, Джек. Раз и навсегда. И уж кому-кому, а вам это известно. - Плэйтон помолчал. - Ну и все-таки, почему вы не просветили меня насчет аварии на ЦПП?

- Перестаньте морочить мне голову! - возмущенно пробасил генерал. Вас, что - надо было вызывать сюда и инструктировать персонально?

- Для таких случаев существует кабель секретной связи.

- Вот именно. Вы пьяны, Плэйтон, или у вас память отшибло?

- Вы хотите сказать...

- Довольно. - Розенблюм говорил спокойно, но спокойствие это дышало угрозой. - Я давно ожидал от вас подвоха. Рано или поздно вы должны были попытаться свести со мной счеты. Но вы промахнулись, Плэйтон. Как видите, я не настолько глуп. Разговор, который вы пытаетесь отрицать, записан на пленку. Весь. От начала и до конца. Хотите услышать?

- Да. - Плэйтон облизнул внезапно пересохшие губы. - Если это вас не затруднит.

- Нисколько.

Не отнимая телефонной трубки от уха, Плэйтон вытряхнул из пачки последнюю сигарету. В трубке раздавалось еле уловимое гудение, шорохи далеких разрядов. Потом что-то щелкнуло и голос Розенблюма произнес: "Плэйтон?" - "Да, господин генерал", - ответил полковник.

Плэйтон замер с недонесенной до губ сигаретой.

"О нашем разговоре не должна знать ни одна живая душа. Вы меня поняли?" - "Да, господин генерал".

Сомнений не оставалось: голос принадлежал ему, Ричарду Плэйтону. Ему и никому больше.

"Завтра к вам прибудут трое ученых - члены правительственной комиссии. Вы - четвертый член этой комиссии и ее председатель. Решение правительственного кабинета о создании комиссии и ее задачах вам передаст Эдвард Стэнли. Завтра оно будет опубликовано в газетах. Думаю, вам незачем читать его, Плэйтон. Разве что интереса ради". - "Почему, господин генерал?" - "Потому, что это блеф чистейшей воды. Отвлекающий маневр. На самом деле в центре полуострова произошла авария на секретном центре по производству плутония. Секретном, вы меня поняли, Плэйтон?" - "Да, господин генерал". - "Так вот, вам надлежит забросать его жидким бетоном. Послезавтра на ракетную базу Пайнвуд доставят боеголовки, начиненные этим самым бетоном. Майор Янг проинструктирован и ждет только вашей команды. Замуруйте проклятый ЦПП в бетон, Ричард. Воздвигните над его останками пирамиду Хеопса-Плэйтона". - "Хеопса-Розенблюма, господин генерал". - "Не возражаю, - генерал хохотнул. - А пока ведите себя так, будто в самом деле охотитесь за пришельцами. И ничему не удивляйтесь. Понятно?" - "Понятно, господин генерал". - "Надеюсь, не надо напоминать, что полагается за разглашение государственной тайны?" - "Я не первый год в армии, господин генерал". - "Вот и отлично. Действуйте, Ричард. До свидания".

- Ну что? - торжествующе осведомился Розенблюм. - Убедились?

- Да, Джек. - Полковник с шумом выпустил струю дыма из ноздрей. - Вы меня убедили, старина. Наставили на путь истинный. Видно, у меня в самом деле с памятью непорядок.

Иронический тон, которым были произнесены эти слова, насторожил Розенблюма.

- Чему вы так радуетесь?

- А вы бы на моем месте рвали на себе волосы? Я тут теряюсь в догадках, а все оказывается проще простого. Нет никаких пришельцев, меня об этом предупредили, а я просто-напросто запамятовал. По гроб жизни вам благодарен, Джеки.

Слово "гроб" неприятно резануло Розенблюму слух.

- Ну и юмор у вас, Плэйтон!

- Юмор висельника, хотели вы сказать?

- Типун вам на язык! - суеверно пробормотал генерал. - За него вас когда-нибудь и повесят.

- Возможно, господин генерал, возможно. Не забудьте напомнить об этом палачу, когда меня поволокут на виселицу.

- Идите вы знаете куда, Плэйтон!

- Не уточняйте, Розенблюм, я догадаюсь. До свидания, господин генерал, - вежливо произнес Плэйтон и опустил трубку. Недоуменно взглянул на сигарету, положил ее в пепельницу и сосредоточенно уставился в темноту за окном.

Трюк с записью только в самом начале ввел Плэйтона в заблуждение. Где-то в середине разговора он усомнился в ее подлинности, а в конце - уже точно знал, что его пытаются обмануть. Голос, манера говорить - все было его, плэйтонское, но вот содержание... Тут генерал Розенблюм сел в калошу. Эти угодливые "да, господин генерал", "понял, господин генерал" на протяжении всего разговора с головой выдавали Розенблюма. Генералу _хотелось_, чтобы полковник Плэйтон разговаривал с ним в таком подобострастном тоне. Хотелось потому, что Плэйтон никогда с ним в таком тоне не говорил.