Николай Гацунаев - Звездный скиталец

Он достал откуда-то из-за пазухи помятый конверт и ткнул под нос сторожу.

- Воткни себе в задницу! - отрезал хорезмиец, отпихнул задрипанного курьера и попытался закрыть ворота. Каракалпак взвыл дурным голосом, поплевал в кулаки и бросился на обидчика. Завязалась драка.

Вышедший на шум Крафт долго на мог сообразить, что к чему из путаных объяснений.

- Письмо? Какое письмо? От кого? Да говори ты толком, кайсак!

- Думли-немис велел передать, - взмолился оборванец, переиначивая на свой лад фамилию Дюммеля,

- Дюммель, что ли?

- Да, - каракалпак все еще не мог успокоиться. - А этот сын собаки!..

- Хватит! - рявкнул Крафт. - Где письмо?

Конверт, скомканный и затоптанный, валялся на земле. Брезгливо морщась, Крафт поднял его, вскрыл и достал сложенный вдвое листок. Послание гласило: "Герр Крафт! Из верных источников мне стало известно, что в хранилище вашего банка проник вор. Примите срочные меры.

Ваш Зигфрид Дюммель".

Розыгрыш? Крафт на мгновенье представил себе обрюзглую физиономию Дюммеля и тотчас отверг эту мысль. Какое там чувство юмора!.. Уж кто-кто, а Дюммель на розыгрыш не способен.

- Фаэтон! - скомандовал Крафт и толкнул продолжавшего пожирать каракалпака глазами сторожа. - Живо запрягай фаэтон, идиот!

Перед массивной бронированной дверью, ведущей в хранилище отделения Русско-азиатского банка в Ново-Ургенче, столпились управляющий отделением Крафт, трое членов правления, служащий, миршаб в полосатом халате с саблей наголо, пристав и двое понятых: мадам Любимова - владелица публичного дома и пожилой казак старообрядец, смахивающий на деда Мороза, случайно забравшегося в сорокаградусное хорезмское лето.

Служащий банка обследовал печати и пломбы на двери, оглянулся на Крафта.

- Все целехонько. Может, не открывать?

- Открывайте! - приказал управляющий,

Служащий пожал плечами и повиновался.

Плавно, без скрипа отворилась тяжелая дверь. По* тянуло подвальной сыростью. В падавшем из двери свете смутно угадывались серые холщовые мешки на деревянных полках.

Крафт первым спустился по ступенькам. За ним последовали остальные.

- Посветите, Евстигнеев, - глухо прозвучал под сводами голос Крафта. Служащий поднял над головой фонарь и присвистнул: на полу, на подстилке из пачек ассигнаций спал, подложив под голову туго набитый холщовый мешок, человек, словно рыбьей чешуей, усыпанный золотыми монетами различного достоинства.

- Вот это да! - ахнул кто-то из членов правления. Пристав наклонился над лежащим и озадаченно взялся за затылок. Миршаб убрал саблю в ножны.

- Ну что? - нетерпеливо поинтересовался Крафт. - Так и будем стоять?

- Штабс-капитана Хорошихина позвать надобно, - вздохнул пристав. - Это по его части.

- Да вы в своем уме, милейший? - возмутился Крафт. - С каких пор жандармы ворами занимаются?

- Так-то оно так, - пристав оставил в покое затылок, поправил фуражку. - Только это его человек. Мне вмешиваться никак невозможно.

За штабс-капитаном послали фаэтон. Между тем Евстигнеев обошел весь подвал и вернулся в полном недоумении.

- Таракану проползти негде. Как он сюда забрался, ума не приложу.

"Если кто и может ответить на этот вопрос, то только Дюммель", - подумал Крафт.

- Ваше благородие! - взмолился старообрядец. - Дозвольте отлучиться. С утра скотина не поена.

- Может, и впрямь отпустить? - пристав вопросительно взглянул на Крафта. - Все одно протокол составляться не будет.

- Поступайте, как считаете нужным, - буркнул управляющий.

- Иди, борода, - разрешил пристав. - И вы, мадам, можете быть свободны. Но чтобы никому ни гу-гу! Понятно?

- Уж куда понятнее! - откликнулся старик, проворно поднимаясь по ступеням.

- А я, пожалуй, подожду, - проворковала мадам Любимова, достала из сумочки пудреницу и принялась демонстративно пудрить нос. - Такое не каждый день увидишь.

- Мадам! - густо багровея, пристав взял Любимову под локоть и потянул к выходу. - Извольте покинуть помещение.

- Хам! - взвизгнула Любимова. - Как обращаешься с дамой!

- Марш в свой вертеп, стерва! - рявкнул пристав. - Я тебе такого хама покажу, не рада будешь!

- Что за шум? - весело поинтересовался, появляясь в дверях, штабс-капитан Хорошихин. - Добрый вечер, мадам! Рад вас приветствовать, господа!

Пристав отпустил Любимову, взял под козырек.

- Имею честь доложить, ваше благородие. В подвале банка мною обнаружен неизвестный, оказавшийся на проверку агентом Хлебаловым.

- Что? - вытаращил глаза Хорошихин. - Как он сюда попал?