Александр Маслов - Земля без Пощады. Главы 1-9

– Слухай, – Сейфулин рот приоткрыл от поразившей его догадки. – Ведь те двое, если бы хотели нас завалить, то завалили хотя бы одного. С такого расстояния пол магазина выпустить и не попасть, глупо как-то. Слепая старуха бы не промазала, если не с первого выстрела, так с третьего, четвертого. И козлы те больно резво смотались. Они точно хотели других людей возле нас пострелять, чтобы тебя и меня подставить!

– И я о том же. Подстроено было, брат. Я поначалу сомневался, думал, вышел обыкновенный дурняк: кто-то что-то попутал. Но когда я тому ублюдку говорю, мол, наши ружья нюхни – не стреляли мы, а он свою линию гнет и посмеивается, тут сомнения все в сторону – подстава. Две у меня версии, – Олег задумался, положив ладонь на саднившую скулу. – Либо Бочкаревские прознали, что мы здесь и быстренько все замутили, либо Нурс с Леней Басом. При чем, если Бочкаревские, то такое подозрение: отправить нас вслед за Ургином они не спешат. Пока не спешат. Правильно? Хотели бы убить, действовали наверняка и не в людном проходе. Получается, в казематах мы им зачем-то нужны. Надо чего-то от нас. Может, с рисунками Ургина не разобрались и будут требовать от меня помощи, может еще какая-то ерундовина. Но в любом случае, как только свое они возьмут, живые свидетели им станут не нужны.

– Если Русик с Басом, то расклад чуть лучше, да? – Асхат, почувствовав, что мерзнут ляжки, подсунул под себя полушубок целиком. – Думаешь наказать хотят, что мы их лажанули перед "Иволгой"?

– Может, наказать, типа глядите, какие у нас длинные руки: с вами как с мальцами, что захотим, сделаем. А может, Герц раскололся, слил им, что я знаю о записях Ургина и есть у меня кое-какие наметки. Если так, то стоит ждать к ночи засланца от Нуриева для разговора о жизни-смерти. Сам догоняешь, теперь вопрос этот вист на волоске и держит его даже не бог, а Бочка или Нурс. И то, и другое хреново. Хотя последнее немножечко предпочтительнее.

– Олеж, знаешь, косяк с моей стороны… – татарин запустил пятерню в черные, сальные волосы. Нерешителен был: сказать – нет? И сказал: – Когда мы возле бани стояли, ты с Лехой Котовым тер, где найти Снегиря, а я по сторонам зыркал и двоих типов приметил. Один в камуфляжке "талый снег", другой в дурацкой шубейке с капюшоном. Показалось, что раньше я их видел. Сразу как с Ильей расстались и от "Иволги" отошли, они мне на глаза попадались. Так вот, с Котом мы расстались, двинули к Саньке в келью, а возле двери остановились. Я повернулся и, блин, те же мужики шагах в полста сзади. Точно те: в камуфляже сером с темными пятнами и шубе приметной капюшоном. Хотел еще тебе шепнуть, мол, нас пасут. Дурак – промолчал. Дурак я неосторожный, Олеж. Ведь хвост за нами был.

– Ну, в похожих камуфляжах много народу ходит, – попытался успокоить совесть татарина Гусаров. Конечно, надо было сказать, но теперь чего посыпать голову пеплом? Что случилось, то случилось.

– В "талом снеге" много, а шубейка редкая, и физиономии я их хорошо запомнил, – возразил Асхат.

– Ладно об этом, – махнул рукой Гусаров. – Я вот что думаю… Вечерком или ночью гости к нам будут. Или кто-то из Бочкаревских, например, Сидон. Или Нурс со своими плохишами. Давить на нас начнут. Наверняка, очень крепко. Если по записям Ургина, то честно слово, им нечего мне особо сказать. Карту надо. Смотреть карту, думать, прикидывать…

– Ты надеешься, эти прикиды на нашу жизнь обменять? – тихо спросил Сейф.

– Нихрена ни на что я не надеюсь. Просто размышляю, чего ждать от грядущей ночки. И как можно из дряни этой выкрутиться.

Олег не ошибся: часа через три-четыре скрипнула дальняя дверь. Послышались шаги и знакомый голос, втолковывающий что-то сторожевому.

Когда подошли ближе, Гусаров расслышал:

– … запрещено! Слов русских не понимаешь? Меня Чайник потом самого пендюлями в камеру. Эт в распрекрасном случае.

– Ничего не будет. Обещаю, Генчик. Давай по-нормальному: пять скрябцов, и открываешь. Всего на пять минут! Скрябец за минуту! Разве не кайф? – втолковывал нервным шепотом знакомый голосок.

– Нет, я сказал! Ты точно идиот, Илюш. Я не хочу из-за твоей дури носом в дерьмо. Короче, нет! Через дырку потрепитесь, и вали отсюда.

– Десять скрябов! – остановившись у самой двери, взмолился Герцев.

– Да хоть двадцать, хоть сто двадцать – нет! – бряцнув металлом, разозлился охранник.

На некоторое время наступила тишина, слышалось только чье-то простуженное дыхание и шорканье подошвы.