Михаил Зуев-Ордынец - Сказание о граде Ново-Китеже. Роман приключений

Едва капитан и летчик распрямили спины под сводами пещеры, Колдунов выстрелил из пистолета. Но в темноте промахнулся.

- Ну погоди, язви тебя! - с холодным бешенством выкрикнул капитан и шепнул Виктору: - Держите его под огнем, положите и не давайте вставать.

Косаговский провел веером пуль над головой Колдунова, и тот пригнулся, потом пропал, лег. Ратных сунул свою свечу в каменную щель и пополз. Колдунова он увидел неожиданно. Братчик сидел за камнем, прижавшись к стене. Оба вскочили одновременно. Теперь решало, кто выстрелит первым. Первым нажал курок братчик. Но пуля его ушла в потолок. На руке Колдунова, вцепившись в нее клыками, повис Женька. Капитан выбил стволом автомата пистолет из рук братчика и ногой отбросил назад.

- Фу, фу! - приказал Косаговский псу. - Назад!

Пес выпустил руку Колдунова и подбежал к летчику.

- Дорогая ты моя псина, - погладил Виктор, собаку. - Цены тебе нет!

А Женька, беззаветно преданный и храбрый, сидел столбиком, весело скалясь и виляя хвостом.

- Вы были правы, господин императорский полковник, - поднял капитан на Колдунова беспощадные глаза. - Игра наша затянулась. А вот и конец. Ставок больше нет. Игра окончена!

Колдунов, опустив голову, мелко дрожал всем телом. И вдруг закричал на одной страшной ноте, высокой и хриплой, закричал последнее:

- Проклятые!.. Ненавижу вас!.. Ненавижу!..

Он рванул ворот своей черной косоворотки и впился в него зубами. Капитан кинулся к братчику, но опоздал. Колдунов судорожно всхлипнул и упал, как сбитый пулей. Лицо его начало быстро синеть.

- Японское снадобье. Действие моментальное, - тихо сказал капитан.

Колдунов лежал, оскалив зубы, особенно белые на синем лице. Блестела золотая коронка.

- Невенчанный царь ново-китежский! - сказал, летчик, глядя на труп. - Монте-Кристо двадцатого века! Убийца, вор, шпион, предатель родины! Всю жизнь вилял, путал следы, искал темные углы, менял хозяев и вот уперся в погибельный тупик!..

Превозмогая отвращение, капитан обыскал: труп. Под пиджаком и косовороткой у Колдунова была, поддета тонкая стальная кольчуга. Но нашел он только мешочек с платиной.

- Приготовился на пенсию выходить, - угрюмо, усмехнулся Ратных. И отчаянно махнул рукой. - А карты Прорвы нет! Отняли у него те двое, чтобы мы в мир не вышли.

Гранитной пластинки у Колдунова тоже не было. Ее тоже отняли у атамана поручик и Остафий.

Обратно в церковный подвал их привел Женька.

4

Митьша умирал. Дыхание было знойным, прерывистым и хриплым. При каждом вздохе на губах его лопались кровяные пузырьки. Лицо его стало маленьким и узким, слиняли крупные веснушки, пропали смечгша ямочки на щеках.

- Зачем выпустили его отсюда? - спросил шепотом капитан и осуждающе вздохнул. - Не могли с пацаном справиться.

- Не заметили мы, какой убежал, - ответил Истома.

- А я подумала, что вы его позвали, - добавила Анфиса. - Вижу, свечу взял.

- Я хотел с ним бежать, Анфиса схватила меня и не пустила, - прошептал Сережа, бледный, помертвевший от горя. Его ресницы слиплись от беспрестанно лившихся слез.

Внезапно, чем-то напуганный, он подбежал к столу, на котором лежал его друг, и закричал высоким, рыдающим голосом:

- Митына, ты не умирай!.. Слышишь, не умирай, пожалуйста! А то и я с тобой умру!

Митьша улыбнулся и закивал головой часто и виновато: прости, мол, Серьга, умираю…

А Сережа кричал не переставая, кричал отчаянно, жалобно, тоненько, будто Митьша уходил далеко-далеко:

- Митьша, не надо!.. Не надо… не надо!.. Он припал лицом к лицу Митьши и вдруг понял, до конца потрясение понял, что умер Митьша, его милый, верный друг.

Виктор взял Сережу за руку, посадил рядом с собой на скамью и крепко обнял. Сережа судорожно вздрагивал плечами, рыдал, уткнувшись в грудь брата.

- Сначала отец, потом и сын. Конец корню кудреванковскому, - прошептал бледный как мел Истома.

Капитан сморщился, будто проглотил что-то с трудом, и поднялся наверх, в церковь. Он выбежал на улицу, в тайгу, принялся бешено стаскивать в кучу сухой валежник и поджег его.

Здесь и нашли его Косаговский и Птуха, тоже поднявшиеся наверх. Здесь же было решено немедля двинуться в город, чтобы ночь не застала их в тайге.

Детинец был забит посадскими. Снова попрятались, затаились верховники и уцелевшие стрельцы. К мирским бросились толпой, окружили, радостно кричали, хлопали по плечам, по спине. Будимир кинулся обнимать капитана.