Райдо Витич - Зелёный патруль

Федорович отвернулся:

— Есть вещи, о которых нельзя знать никому. Секретный код, слышал?

— Да.

— В эту сторону можно копать, — уставился предостерегающе на мужчину через плечо. — Но не долго. Есть вещи, к которым лучше не приближаться.

Ясно, — кивнул Николай: если под угрозу срыва встает какой-то план или проект, скидывают тех, кто угрожает. Видимо, информация была серьезной и не допустимой к разглашению. Но, каким-то образом попавшей в руки Ильи Федоровича. Или кого-то из его группы. Теперь ребят нет, а Стаси нет, потому что сдуру рванула к этому Илье.

— Представляю, как тебе "весело", — с пониманием покосился на капитана. Тот лишь вздохнул:

— "Сначала дело".

— Угу… У Стаси есть шанс вернуться?

Федорович пожал плечами и махнул рукой, не оборачиваясь:

— Иди. Займись, чем-нибудь.

— Понятно, — протянул поднимаясь. И вышел не прощаясь, с досады хлопнув дверью.

— Что тебе понятно, Чиж? — прошептал Федорович, глядя в окно.

Николай шел в свою комнату с одним желаньем — закрыться и побыть одному, никого не видеть и не слышать. Он вспоминал те самые «случайности» связанные с «секретностью», с которыми сталкивался во время службы. Было дело, шли с колонной и знать не знали, что в машине сидит человечек с чемоданчиком. Потом обстрел на территории где противнику делать нечего и быть его не могло — попали под обстрел. И палили преимущественно по машине. "Что за черт"? — озадачились бойцы, притихли. Бой смолк и подъехала другая машина. Какой-то майор вытащил убитого, отстегнул чемодан от руки, забрал себе, спокойно сел и уехал. Колонна пошла дальше. И главное ни у кого не возникло желание задать тот самый вопрос — какого черта?! Корочки у майора были — не больно спросишь, а подумать есть о чем.

Неужели и Стася вляпалась во что-то этакое?

Во что? Что за секреты?

Понятно, отчего Иван отошел, прекратил поиски, хотя прекрасно знает в какое время и, примерно, место ушла Русанова. Но Николай не собирался оставлять все как есть. Пусть кто-то боится, а он пуганный, и точно знает — больше одного раза не умирают.

Противно, все — таки, — поморщился. Не ожидал он от Федоровича подобного и хоть понимал — не принимал.

— Коля, — нагнал его Борис. — Я это, — замялся.

— Архив? — сообразил тот, хмуро глянув: дитя. Мне б твои заботы и печали. — Не парься, — показал кусочек пластика, вытащив из кармана. — Хочешь, подарю?

— Э-э…Зачем?

— Не знаю. Мне точно уже не надо.

— Да? Ты извини, я попросил капитана, а тот уперся, что-то.

— Я с ним только что разговаривал. Все нормально.

— Ну, хорошо, — порадовался Борис.

Отстанешь, вовсе здорово будет, — покосился.

— А чего тогда хмурый?

— Слушай, — развернулся к нему. — Не лезь ко мне… пожалуйста. Доходчиво?

— Грубишь.

— Точно. Есть моменты, когда человеку нужно лишь одно — чтобы его не трогали. Это понятно? Так будь любезен… скройся с глаз.

Мужчина укоризненно глянул на Чижа и, развернувшись, пошел по коридору обратно.

Николай почти достиг своей комнаты, как хрономер выдал зуммер. Всех собирают, новое заданье. Чижов развернулся и потопал обратно к кабинету капитана, подумав: еще одна «ненамерянность»? Не сольют ли его, как никак «прикоснулся».

И усмехнулся зло: попробуйте.

Шорох.

Стася открыла глаза — мимо постели к окну лениво прошел Иона. Сел на подоконник, сложив руки на груди и делая вид, что увлечен пейзажем, протянул:

— Граф занят. Дружок явился к нему с визитом. Федерик Озвар. Слышала о таком? — посмотрел, наконец, на женщину. Она села:

— Вы кто?

— Вопрос другим был.

— Брось.

Мужчина усмехнулся, губы изогнулись в улыбке, взгляд стал хитрым:

— Смешно. Ты спрашиваешь меня: кто я. Сваливаешься сюда за какой-то надобностью прямо в толпу дегенератов. Обнимаешься с графом, делаешь вид, что видишь меня первый раз, а он-то, он, действительно муж… и спрашиваешь кто я. Замечательный спектакль. Чей сюжет? Ивана?

— Кто такой Иван?

Ферри прищурился чуть растерявшись — в глазах женщины не было обмана. Она мучительно пыталась вспомнить и понять. Амнезия?

— Ох, Стася. Так он не в курсе? Или пнул тебя сюда одну? Убить его за это мало.

Лицо мужчины было серьезным, взгляд прямым и без иронии. Стася напряглась, не зная, что думать. По всему выходило, она должна знать его… но не знала.

— Вы не могли меня с кем-то спутать?

— Мог, — кивнул, не спуская с нее внимательного взгляда. — Если объяснишь, откуда у тебя татуировка на плече, возьму свои слова обратно и признаюсь, что обознался.