Райдо Витич - Игры с призраком. Кон третий.

Он усмехнулся:

— Поверь, ты виновата настолько сильно, что тебе лучше поторопиться исчезнуть, пока не вернулся Ричард.

— Кто он мне? И почему зол?

— Ветвь Ланкранцев. Проклятое семя: узурпаторы, дегенераты, садисты, деспоты. Что он сделает, никто не знает, но хорошего не предполагают. Он невменяем и непредсказуем. Ты же уже пообщалась с ним, неужели не поняла?

Анжина невольно потрогала скулу.

— Не болит.

— Ты его защищаешь, после того, что он сделал? — удивился мужчина и качнулся к ней, прищурив глаз. — А может, тебе понравилось?

— Нет, — ответила честно. Герхан принял это за проявление лояльности и смягчил тон:

— Я рискую, разговаривая с тобой, находясь здесь, но мне очень жалко тебя. Я советую отважиться — избавится от деспотизма Ричарда, исправить свое положение. Для этого нужно всего лишь подписать документы. Впрочем, если ты не хочешь помочь себе, если не доверяешь мне, то разговор о документах я закрою. Хочешь быть бедной и мертвой — дело твое…

— Что я сделала Ричарду? — прервала его Анжина.

— Изменила.

— Ерунда.

— Факт. Спроси капитана Шерби, любого из охраны, слуг. Тебя все ненавидят.

`Андриас? Чушь. Не-ет, он больше на подсадную утку похож, картонный любовник. Не в этом дело. Здесь заинтересованность личная чувствуется. Твоя Герхан? , - подумала Анжина:

— Что-то с логикой у меня плохо. Меня ненавидят, но плохой Ричард, и его спасать не надо, надо спасать меня. Он плохой, но ты служишь ему. Я плохая, но ты хочешь помочь мне. Объясни, как связано одно с другим. Здесь и с нормальной головой не разберешь, а у меня она повреждена, особенно в директориях памяти.

— Хорошо, к ночи я приду снова и принесу ужин, пока дежурные в аппаратной не видят. Заодно принесу журналы, чтоб ты убедилась — я говорю правду. Тогда и поговорим предметно.

— Буду ждать, — заверила женщина.

Он появился ночью с папкой, журналами и подносом. Последнему голодная женщина порадовалась особо, и принялась ужинать, заодно просматривая прессу: Ричард. Станицы пестрели скандальными заголовками о расколе в семействе Эштер Ланкранц, о дебошах устроенных королем Мидона, о его пьяных эскападах и веренице красоток, посетивших его постель, но Анжина видела лишь его голографические изображения. Ее не трогали статьи, но от взгляда на лицо Ричарда, его фигуру, поворот головы, улыбку или оскал, сердце сдавливало и ныло. Она искала в его образе разрекламированного забияку, волокиту и дебошира, но находила лишь тоску в глазах, боль и горечь. Она искала то, что отзовется в ее душе ноткой неприязни и отторжения, но находила сочувствие, нежность и сильнейшее влечение. И чем дольше смотрела на снимки, тем сильней запутывалась. Она вдруг поняла, что ей все равно, что о нем говорят и пишут, и не понимала, как такое может быть.

Она влюблена?

В этом нет сомнений.

Но как она может любить человека, которого увидела несколько дней назад? Как могла забыть, того, кого любила? Что с ней происходит?

— Он отъявленный негодяй, так? — откинула журналы.

— Поняла, что я не солгал?

— Допустим. Но так и не поняла, кто я ему.

— Жертва.

Неожиданный ответ.

— Можно подробнее?

— Ах, да, ты же ничего не помнишь. Ты клон…

— Кто? — чего, чего, а этого Анжина не ожидала и даже похолодела, уставилась на Герхана с долей недоумения и испуга. — Я — галокен? Робот? Спасибо, `приятная' весть.

— Я знал, что это тебя расстроит, поэтому не хотел говорить. И честно говоря, ты не больше клон, чем я или король. Ты такой же человек, просто созданный по образу и подобию другого, вот и все. Ты чувствуешь, так же как и мы, так же думаешь, ходишь, говоришь. И стала жертвой Ричарда, как многие другие. Его жена умерла. Не сама — он помог. Ты уже знаешь, как он привык общаться с женщинами, имеешь представление о его манерах. Так вот, несчастная королева погибла и, чтоб деяние короля не вышло за пределы узкого круга, не стало достоянием общественности, была создана ты. Всего лишь как прикрытие, не больше. Но ты посмела полюбить другого. Тебя возненавидели, не потому что действительно имеют что-то против тебя, а потому что подчинены королю. Он всех держит в страхе, — Герхан качнулся к растерянной женщине и постучал по папке, лежащей на столе. — Если ты не хочешь помочь себе — твое право, не буду настаивать, но прошу помочь мне спасти детей покойной королевы. Только ты можешь вытащить их из вертепа, из того ужаса, что устроил им отец. Скажу честно, мне ты нужна не больше, чем я тебе, но мною движет желание помочь наследникам, а это без твоей помощи сделать невозможно. Поэтому я и помогаю тебе. Теперь все ясно?