Райдо Витич: История темных лет

Залитая светом библиотека нового дворца Ричарда представляла собой потрясающее зрелище. Огромные окна с тяжелыми выбитыми портьерами, полукруглая лестница, ведущая на второй этаж, и стеллажи книг под потолок, высотой бэгов 5, не меньше. Сэнди стояла на высокой допотопной стремянке и тянулась к манившему ее темно-зеленому томику с потертой надписью. Она с трудом кончиками пальцев вытягивала его из ряда на самом верху, и, наконец, книга вылезла на свет божий. Сэнди не удержала ее, том неуклюже грохнулся на пол, раскрыв потрепанные страницы и выронив засушенный цветок. Девушка тут же слетела со стремянки подбирать свою «драгоценность» и уже взяла одной рукой томик, другой осторожно, чтобы не сломать, подняла уцелевший бутон странного невиданного цветка, как бронзовая, сильная рука ухватилась за книгу с другой стороны. Сэнди замерла от неожиданности, а Ричард уставился на книгу и, нежно погладив потертый бархат обложки тонкими пальцами, тихо прочитал:

— "О том, что было и будет" Монах Альбикий. Сэнди протянула руку — отдай, но Ричард смотрел на нее, словно увидел привидение, и не отдавал. Его лицо исказила судорога боли, глаза потемнели от горя:

— Это книга моей матери, — с трудом выговаривая слова, произнес он и чуть улыбнулся ей, пытаясь скрыть мрачные эмоции, навеянные воспоминанием. Девушка нахмурилась и протянула засохший бутон неизвестного цветка. Ричард раскрыл книгу, и она, бережно вложив его меж страниц, вопросительно уставилась на принца. Тот ответил печальным взглядом, и на щеках заиграли желваки.

— Моя мать покончила с собой, когда мне не было шести. Она заколола себя, потому что… не смогла жить в том мире, что покинул ее любимый… Этот засушенный цветок утопии и книга — все, что осталось от нее.

Сэнди растерялась: "Как же так?" — спрашивали ее глаза. Мужчина горько улыбнулся, с печальной нежностью всматриваясь в золотистые глаза девушки, и протянул ей книгу.

— Я совсем не помню ее. Ее украл Дангур, отец Паула. Она была прекрасной женщиной. Но она была и наследницей. И, увы, стала жертвой алчных амбиций… Она предпочла смерть жизни с тем, кто лишил ее счастья быть нужной и любимой. Кто сделал ее пешкой на своей доске… Говорят цветок утопии дарит счастье, излечивает больные души и помогает страждущим, но ей он не помог… Может потому, что высох? — пожал он плечами и вздохнул.

Сэнди было безумно жаль и его, и его несчастную мать. Она с сочувствием заглянула ему в глаза, испытывая вину за то, что невольно напомнила о прошлом. Он улыбнулся нежно и вложил ей в руку заветный, дорогой его сердцу томик. Ей на минуту показалось, что раньше эту книгу никому не давали, берегли, не даром она стояла на самом верху, а Ричард словно почувствовал ее колебания:

— Я никому ее не даю, но ты исключение. Ты можешь брать все, что захочешь, — он с любовью смотрел на нее, и столько необъятной нежности было в синих глазах, что Сэнди не в силах была оторваться, и тонула в их безбрежной синеве, запутываясь в сладкой паутине его любви, словно муха. Он осторожно провел пальцами по ее щеке, и она, затрепетав, отпрянула, понимая, что еще пару секунд и ей не устоять перед ним.

— Ты моя утопия, — тихо прошептал он, — моя мечта, моя надежда. Подарок судьбы. Его губы были так близко, а глаза, казалось, заглядывали в душу, и Сэнди готова была сдаться на его милость и забыть обо все на свете, но волна страха вдруг подкатила к горлу, как только он положил свою руку на плечо. Девушка рванула в сторону, вырываясь из сладких сетей. "Нет, он его брат! Его брат! Не верь!" — забилось в голове, напоминая. Ричард, словно услышал ее мысли, сник, погрустнел и спрятал руки, засунув их в карманы. Глаза с сожалением смотрели и словно ждали чего-то. Она покачала головой и, положив заветный томик на стол, вышла из библиотеки.

Принцесса зажмурилась, гоня прочь воспоминания, и уже хотела откинуть открытку, как увидела надпись на обороте: "Думаю, нам есть, что сказать друг другу, Ваше Высочество. С нетерпением жду встречи. Ваш самый искренний друг, король Мидона и Аштара, Ричард Эштер Ланкранц"

"Неужели он узнал, кто я?" — подумала Анжина и вдруг беззвучно, горько заплакала. Непрошенные слезы полились скорбным ручьем, выливая горечь и боль несбыточных надежд. Кирилл с ужасом смотрел, как из огромных черных глаз льются слезы, стекая по бледному лицу, и не знал, что делать? Он растерянно погладил свой затылок, неужели этот красивый король до такой степени чем-то расстроил девушку? Почему так невыносимо жутко видеть ее лицо заплаканным? Каждая слезинка, словно ножом по стеклу, скребла по душе.