Сборник - Фантастика 1969-1970

– Да, не каждый день. Точнее, это первый случай.

– Вы правы: тут что-то не так. Может быть, возраст? Как его зовут?

– Рогов.

– Рогов, Рогов… Где-то чтото… Напомните, Серегин.

– Когда-то вы хотели взять пилота с такой фамилией. Только он передумал и ушел на звезды. У него был первый класс.

– Значит, он получил экстра и решил принять наше предложение? Странно.

– Да нет же, - терпеливо сказал Серегин. - Вы забыли: это было давно. Того два года назад списали по возрасту.

– Зачем же вы привели его, Серегин?

– Это не он. Возможно, его сын. Ему лет сорок, сорок пять…

Говор уселся на угол стола и скрестил руки на груди.

– Что же вас смущает? Я вас знаю, Серегин, вы не станете сомневаться зря. Ну, отвечайте же, бестолковый человек!

Серегин пожал плечами.

– Ничего определенного. Но когда я смотрю ему в глаза, мне кажется, что он куда старше наc всех.

– Возможно, усталость, - предположил Говор. - Да, наверНое, усталость. Он хочет отдохнуть здесь, в Системе. Но вы сказали ему, что работа у нас очень напряженная? Иногда из-за одного человека приходится гонять машину чуть ли не на другой конец Солнечной системы. Такова косМическая ветвь геронтологии. - Соскользнув со стола, Говор заложил руки за спину, гордо выпятил живот. - Если где-нибудь на Энцеладе человеку удается дожить до ста двадцати, мы вынуждены облазить всю планету, чтобы в конечном итоге убедиться в том, что там нет никаких специфических условий, ведущих к увеличению продолжительности жизни, а просто у человека хорошая наследственность. Помните, сколько нам пришлось попотеть из-за Карселадзе?

– Помню.

– Все-то вы помните! Где этот пилот? На следующей неделе я хочу выслать группу к Сатурну, на Титан. Я сам пойду с нею. Не исключено, что там окажется что-то интересное. Где же он? Нельзя заставлять пилота экстра-класса ждать столько времени! Ей-богу, Серегин, вы иногда так злите меня, что я начинаю думать: человечество просто не заслуживает того продления жизни, ради которого я тут чуть ли не разрываюсь на части. Не говоря уже о бессмертии, которого оно заведомо не заработало. Даже вы - нет, а заметьте: вас я считаю едним из лучших представителей человечества. Это чтобы вы не обижались.

Серегин не улыбнулся.

– Я не обижаюсь, - сказал он. - Пилот здесь, рядом.

– Ну вот, я так и думал. И вы только сейчас снисходите до того, чтобы уведомить меня об этом, а пилот изнывает от скучного ожидания в приемной. Или вы думаете, что его может интересовать телепрограмма? Нет, если бы не ваша способность подбирать такие блестящие группы, я бы вас… Каково теперь, по вашей милости, мнение этого пилота обо мне? Он думает, что шеф института - старый дурак и вовсе не заботится о людях, хотя именно он должен бы… Впрочем, я не уверен, что вы судите иначе.

Серегин покачал головой. - Нет.

– Тогда идемте к нему.

– Только я хочу предупредить вас…

– Ничего не желаю слушать, - отрезал Говор. - Где он? В конце концов, имею я право поговорить с ним?

Не по возрасту стремительными шагами Говор пересек кабинет и рывком распахнул дверь в приемную.

Навстречу Говору поднялся старик. Его длинное, костистое лицо обтягивала сухая, с красными прожилками кожа. Старик выпрямился во весь рост, но привычка сутулиться укоренилась слишком глубоко. Старик неуверенно шагнул вперед.

– Я пришел, Говор, - сказал он. Голос его дрожал; старик чувствовал, что произвести благоприятное впечатление ему не удалось. - Я пришел. Когда-то ты обещал сделать для меня все, что я захочу. Так вот, я хочу, чтобы ты взял меня.

– Ну вот, - сказал Говор, с досадой ударив себя руками по бедрам. - Ну вот. Этого только мне не хватало.

– Я ведь немногим старше тебя. Говор, - сказал старик. -: И я неплохо летал, а? Нет, скажи прямо: разве я плохо летал? Вспомни. Другие забыли, они не возьмут меня. Но ведь ты не можешь забыть.! И ты возьмешь меня. Говор. - Он говорил все быстрее, чтобы не дать никому вставить слово. - Сейчас у тебя нет пилота, я узнал. У меня все с собой… - Негнущимися пальцами старик полез в карман. - Вот сертификат, вот книжка… Правда, на них этот проклятый штамп. Но ты уберешь его! А, Говор? На, вот они. Возьми! Или скажиему… - старик ткнул документами в сторону Серегина. - Скажи, пусть он возьмет и сделает все, что надо. И мы полетим опять, а, Говор?

Говор тяжело вздохнул, покосился на Серегина, затем подошел к старику. Говор отвел в сторону документы и обнял старика за плечи.

– Ну садись, старина, - сказал ои.- Садись, и поговорим еще. Хотя у меня мало времени, чертовски мало.