Сборник - Фантастика, 1991 год

– Возможно. Электроимпульсный пистолет вызывает шок и остановку сердца. Никакие органы не повреждаются. Новым разрядом, как это делают хирурги, сердце можно вновь запустить.

– Новые чудеса?! Нет уж, дорогой Кросьби. Увольте. Мне нужны факты, а не словесная эквилибристика. Но довольно философии. Эй, Лили! Дайте Кросьби все его показания. Пускай внимательно прочтет и подпишет. А я отлучусь к полковнику.

Гаецкий вышел.

Дин кинулся к девушке: - Лили, объясните, что случилось? Это же ваша беда! Я понимаю и сочувствую.

– Тихо,-Лили взяла его за руку выше локтя.-Я вам позвоню. Скоро. А за сочувствие спасибо.

В комнату вошел Гаецкий. Увидев, как Лили испуганно отдернула руку, начал с ходу:

– Уже соблазняешь? На минуту осталась наедине с мужчиной -и уже строит глазки. Дрянь!

Дверь неожиданно открылась, и в кабинет вошел Авер Флор-Риель, В левой руке осторожно держал за угол солидный портфель.

– Вот портфель Херувимо! -Он положил свою ношу перед следователем.- В портфеле убитый мерг.

– Где нашли? - встрепенулся Гаецкий.

– В машине майора.

– Около дома? Мы проверяли ее.

– Это личная машина майора. А у него была еще служебная, в гараже.

Гаецкий пожал плечами: - Почему же вы взяли портфель до моего прибытия?

– Я не знал, что это за машина…

– А откуда вам известно о содержимом портфеля? Вы открывали:его?

– Мне выделили новую служебную машину, вручили ключи. Вижу портфель - машинально заглянул в него.

– Сейчас вскроем его, только уже по всем правилам,-следователь включил тумблер переговорного устройства: - Лили, зайдите.

Вошла Лили.

Он натянул на руки перчатки и извлек из портфеля мертвого мерга.

– Он нисколько не разложился, этот ваш зверь.

Все нагнулись, стараясь рассмотреть существо получше. Следователь достал большую лупу..

– Голова похожа нa человеческую. Тут господин Кросьби прав, - проговорил Гаецкий.-И какое старое лицо.

Следователь протянул лупу Флор-Риелю.

– Мне все это известно,-отказался тот.

Потом над мергом нагнулась с лупой в руках сотрудница Гаецкого: - Ой, какое страшилище!

– Труп мерга надо отдать на самую тщательную экспертизу, - предложил профессор.- Это важно для научных целей.

– Для следственных - тоже,- уточнил Гаецкий и продолжал: - Ну а с Кросьби, я думаю, пока можно снять основные подозрения.

Из магнитофона неслись высокие звуки, напоминающие знаки морзянки. Однако их продолжительность не ограничивалась двумя длиннотами, точками и тире, а была самой разной. Флор-Риель самозабвенно вслушивался в череду звуков, его лицо светилось. Наконец он снял телефонную трубку.

– Здравствуйте, юный друг. Это Флор-Риель. Не хотите послушать кое-какие магнитофонные записи?… Это не музыка, это лучше музыки! Слушайте!…

Профессор увеличил громкость до отказа и поднес трубку к магнитофону.

Оглушительные звуки заполнили лабораторию. Дин прислушался.

Это была симфония звуков, живых, одухотворенных.

– Угадайте, что это? - спросил профессор, - Неужели удалось записать мергов?

– Молодец, Дин! Вы единственный угадали! Это была ваша идея. Приходите, послушаем…

– Сейчас буду.

Они долго сидели, вслушиваясь в льющиеся бесконечным водопадом звуки. Слушали и молчали.

– Как бы мне хотелось заняться расшифровкой этих разговоров. Но, увы, не дано,-печально проговорил ученый.

– Вы можете пустить записи помедленнее?

– Конечно.

Из магнитофона донеслись совсем низкие, почти басовые звуки.

Можно было различить отдельные буквы. И это походило на набор слов с довольно выразительной интонацией.

– Мы запишем все слова нашими буквами с указанием интонаций и начнем работу,-проговорил профессор.

– Главное - записать их разговоры во время предстоящего эксперимента,- предложил Дин.- Увидев на экране наше послание, мерги начнут его обсуждать. Это поможет при расшифровке.

– Замечательная мысль,-воскликнул Флор-Риель, потом продолжал: - Вы способный человек, Дин… Но вынужден огорчить вас. Гаецкий настаивает, чтобы в диалоге с мергами участвовал другой программист.

Ради объективности и чистоты эксперимента; После некоторого молчания Дин заговорил:

– Пусть делает, что хочет. А мне действительно лучше держаться подальше от мергов,-в словах его звучала горечь.

– Я думаю, вы тоже можете присутствовать?

Лили при встрече по-прежнему оставалась грустной и вялой, как полувысохший лепесток, Дину невольно пришлось взять инициативу разговора в свои руки. Он заговорил в той легкой, игривой манере, которая запомнилась ему от первых встреч: