Сборник - Фантастика 2002. Выпуск 3

Столь густой туманной пелены не помнили и ветераны. Туман на антарктическом побережье, что в Новорусской, что в не очень далеком Мирном, вообще редкость. Появись он - стекающий с купола ветер порвет его в клочья и унесет в океан.

Приходилось признать, что море у припая парит с чудовищной силой, а значит, вода куда теплее, чем ей положено быть. Не поленились сбегать - намерили семь градусов, через час - восемь с половиной, а еще через час - десять ровно! После этого туман сгустился до того, что бегать на припай стало опасно, и измерения прекратили. Правильно сделали: через двадцать минут пришла волна, невысокая, но длинная и могучая, как прилив. Припайный лед не просто взломало - искрошило в густую кашу. Чему дивиться, когда материки прыгают с места на место, как блохи. Удивительно, что не пришла волна с небоскреб высотой.

Но как раз туман больше всего и убедил скептиков в реальности наблюдаемых событий. Можно не согласиться с радиограммой, но поди поспорь с физикой!

С рекомендацией расслабиться Типунов в конце концов согласился вполне, приказав завхозу выдать по двести граммов водки на индивида и добавив две бутылки коньяка от себя - кутить так кутить. Коньяк, как все на станции знали, был особенный - его предполагалось выпить в ноябре по случаю окончания зимовки. Однако о какой зимовке теперь могла идти речь?

– Я не понять, - молвил Шеклтон, прожевав помидорину и моргая. - Почему смерть Антарктида? Изъясни.

– Чего тут не понять, - махнул рукой Непрухин и, задев флягу со спиртом, едва успел ее подхватить. Покачал в руке, подумал и поставил на стол. - А, ладно, не будем о грустном. Ты мне, Ерема, лучше про ваших утконосов расскажи, очень я ими интересуюсь, а вот живьем сроду не видел. Они крякают или как?

Шеклтон наморщил лоб, пытаясь вникнуть в смысл вопроса. Так и не вникнув, смастерил из ладони подставку и уронил в нее лицо.

– Отстань от человека, - прогудел Ломаев, со смаком жуя хлебную корку. - Вчера приставал, позавчера приставал, сегодня пристаешь. Дались тебе эти утконосы. Он их, может, и в глаза не видел.

– Как это не видел, когда он из Австралии? Скажешь, он и кроликов не видел? Или кенгуру?

Ломаев ухмыльнулся в бороду.

– По-твоему, у них там утконосы в каждом пруду резвятся? Ну вот ты, скажем, из России. Расскажи-ка, как у нас медведи по улицам табунами ходят. Гостям интересно.

– Иди ты, - буркнул Непрухин и вновь устремил взгляд на Шеклтона. - Нет, правда…

– Мьедвэд? - поднял голову Шеклтон. - Что есть?.. О, бэр!.. Ноу, бэр - не есть в Аустралиа. Коала есть. В зуу… в зуупарк… Утконос в зуупарк есть тоже. Я ходить видеть.

– Он из Ньюкасла, - пояснил Ломаев. - Сколько тебе раз говорить? Большой город. Откуда там утконосы, кроме как в зоопарке?

– Не знаю, - сказал Непрухин и вздохнул. - Я как думал? Пришел на ихний пляж, разделся,

прыг в воду, а утконосы - только фр-р-р в разные стороны. Так и шустрят. И крякают. Думал, там у них искупаться нельзя, чтобы не напугать утконосов…

Прислушивающийся с видимым напряжением австралиец решительно замотал головой:

– Утконос пугать - нет. Не надо. Данджер… опасность. Ядовитый спур… как сказать русски?

– Шпора, - перевел Ломаев и гулко икнул.

– Йес, ядовитый шпора на задний нога. Пугать - не надо. Только самый глупый человек. Умный - не пугать.

– Ясно, - кивнул Непрухин, тщетно пытаясь побороть икоту. - А они - ик! - крякают?

– Ноу. Зачем?

– Ну как зачем? - удивился Непрухин. - Утконосы все-таки. Были бы дятлоносы - долбили бы что-нибудь. А так должны крякать. Скажешь, нет?

Шеклтон долго думал.

– Должны, - согласился он наконец. - Но не крякают.

– Ты на Непрухина внимания не обращай, - сказал Шеклтону Ломаев. - Ему утконосов подавай, или бушменский язык выучить, или еще чего. Лет сорок назад из него получился бы нормальный романтик с горящими глазами.

– А сейчас? - заплетающимся языком спросил Шеклтон. - Кто есть сейчас получился?

– А сейчас - Непрухин. И этим все сказано.

– Так почему они не крякают? - упрямо спросил Непрухин.

– Ты стебешься или правда глупый? - поинтересовался Ломаев.

– Догадайся.

– А вот выкину тебя наружу, чтоб гостей не изводил, - побродишь ты там, ежик в тумане… поищешь утконосов.

– И у тебя юмор на нуле, - тяжко вздохнул Непрухин. - Убийца. Ничего же не видно. Заплутаю и замерзну, что тогда?

– Похороним. Только ты не замерзнешь. Спорим?

– Это почему?

– Потому что спирт при минус двадцати не замерзает. Сколько ты в себя влил?