Эдмонд Гамильтон - Профессионал

Барнетт подумал: "Лучше бы я описывал это, чем смотрел. Я описывал это сотню, две сотни раз. Корабль поднимается, окутанный пламенем, спокойный и уверенный, и ты знаешь, потому что ты пишешь об этом, что все будет так, как ты захочешь. И не будет никаких проблем".

- Время - минус 20. Отсчет продолжается. "Как жаль, - думал Барнетт, как жаль..." Он даже не знал, чего ему было жаль. Он сидел, уставившись в экран, и даже не заметил, как Салли поднялась и покинула комнату.

- Десять, девять - это тоже было взято из научной фантастики, обратный отсчет времени. Кто-то придумал это в фильме или рассказе несколько десятилетий назад, потому что решил, что это будет трогательно. И вот все это происходит на самом деле.

"С моим мальчиком..."

- Три, два, один - пуск!

"Из-под ракеты вырвались клубы дыма, но ничего не произошло. Совсем ничего. Но вот она начала подниматься, правда, намного медленнее, чем другие, за которыми я наблюдал. Что случилось...

Ничего. Пока ничего. Она все еще продолжает подниматься. Возможно, мне только кажется, что поднимается она медленнее, но где все эти эмоции, которые, как я был уверен, я должен бы испытать, описывая это столько раз? Почему я сижу здесь с выпученными глазами и с мокрыми от пота ладонями, ощущая легкую дрожь, всего лишь легкую..."

Сквозь непрекращающийся грохот раздался голос Дэна, быстрый и спокойный:

- Все системы в порядке. Все в норме. Как это выглядит оттуда, снизу? Красиво? Это хорошо...

Барнетт почувствовал беспричинный приступ отвращения. Как он может быть так спокоен, когда мы здесь сходим с ума? Неужели ему наплевать?

- Первая ступень отделилась... Вторая ступень... Все в порядке... продолжал спокойный голос.

И Барнетт внезапно понял. Он спокоен, потому что выполняет работу, для которой его готовили. Это Дэн - профессионал, а не он! Все мы, писатели, кто мечтает и пишет о космосе, - всего лишь любители! Но теперь пришли настоящие профессионалы - смуглые, крепкие, молодые ребята, которые не размышляют о космосе, а летят в космос и покоряют его...

Белая стрела унеслась ввысь. И голоса, говорящие в ней и о ней. И вот она пропала из виду.

Салли вернулась в комнату.

- Старт был великолепен! - сказал Барнетт. Затем добавил, сам не зная почему: - Он улетел.

Салли села в кресло, не говоря ни слова, и Барнетт подумал: "Какая беседа могла бы получиться с мужчиной, который только что видел, как его сын умчался в космос?"

Голоса продолжали звучать, но напряжение спало. Похоже, все было хорошо. Все хорошо, хорошо. Они в пути...

Барнетт дотянулся до телевизора и выключил его. Словно дожидаясь этого момента тишины, снова зазвонил телефон.

- Возьми ты, дорогая, - сказал он, поднимаясь. - Все в порядке. По крайней мере на данный момент. Я могу вернуться к работе.

Салли улыбнулась ему той всепонимающей улыбкой, которой жены одаривают своих мужей: "Все в порядке! Продолжай притворяться! Со мной тоже все в порядке!"

Барнетт вернулся в свою рабочую комнату и закрыл дверь. Он взял в руки бутылку и опустился в кресло напротив незаправленной пишущей машинки и аккуратной стопки чистых желтых листов с одной стороны и исписанных с другой. Барнетт взглянул на них, а затем повернулся и посмотрел на полки, где мирно лежали его тридцатилетние труды в виде журналов и книг, его мечты, его любовь и пот, разочарования, которые были похожи на бумажные трупы.

Неожиданно он услышал голос:

"Ваши рассказы, конечно же, оказали определенное влияние на Дэна в выборе его профессии?"

- Нет! - громко сказал Барнетт и выпил.

"Разве не это подтолкнуло его... вашего сына полететь на Луну..."

Он вставил обратно пробку и отложил бутылку. Барнетт встал, подошел к полкам и, снимая поочередно свои сочинения, долго смотрел на их яркие обложки с космическими кораблями, мужчинами, женщинами в скафандрах и шлемах, нарисованные звезды и планеты.

Но вот он аккуратно положил их на место. Его плечи согнулись, и затем он сильно ударил кулаком по полкам с безмолвной бумагой.

- Черт бы вас всех побрал! - прошептал он. - Черт бы вас побрал...