Наталья Шитова - Клятва Примара (Дерзкая - 2)

Как-то незаметно в тарелке, что возникла передо мной, появилась какая-то каша. Мужчина подвинул к себе второй табурет и сел рядом, не переставая разговаривать со мной и совершенно не ожидая никакого ответа от меня:

— … Честно говоря, я не думал, что он так задержится. Как только он придет, мы наведем полный порядок, и может быть даже куда-нибудь съездим. Тебе, наверное, надоело сидеть взаперти…

Он зачерпнул кашу ложкой и поднес ложку к моим губам.

— Ешь, ешь, не упрямься, — мягко сказал он, после того, как я несколько секунд просидела неподвижно.

Я подняла руку и отвела ложку в сторону.

Он покачал головой и снова поднес ложку к моему рту. Я взяла его правой рукой за запястье, левой вытащила из его руки ложку и бросила ее в тарелку. По сторонам полетели брызги.

— Не хулигань, — проворчал мужчина без всякой злобы.

Хлопнула входная дверь, и в коридоре послышались шаги.

— Наконец-то, — вздохнул мужчина.

У входа в кухню замаячили двое. Обоим лет под сорок. Один в мундире-камуфляжке, второй в узких джинсах и облегающей кожаной куртке.

Офицер был полноват, невысок и смугл. Его лицо, довольно приветливое, выражало решимость и готовность к какому-то разговору. Он остановился на пороге кухни и присвистнул:

— Ух ты! Когда Середа сказал, что ты сегодня занят хозяйством, я не вполне себе представлял, как это выглядит…

— Чем обязан? — нахмурился мой терпеливый опекун и, встав навстречу офицеру, вытер руку о фартук, чтобы поздороваться с ним. А потом повернулся к второму вошедшему, который не спешил проходить в кухню: — Что застрял? Иди, помогай, она есть не хочет… Может, тебя послушает?

— Если бы не Зинченко, я бы давно приехал, но Игорь мастер долгих нудных разговоров, — угрюмо отозвался тот и вошел, снимая на ходу куртку. Это был довольно высокий, худощавый субъект с усталым скуластым лицом и небрежно растрепанными медно-рыжими густыми волосами. Он опустился на табурет рядом со мной, взял ложку из тарелки, машинально попробовал кашу.

— М-м-м, между прочим, Юрка, это просто объедение, — промычал он и повернулся к офицеру: — Игорь, кашки хочешь?

— Благодарю, — поспешно отозвался тот. — Я только что завтракал.

— Спорим, что твоя жена не умеет варить такую кашу, — возразил мой очередной кормилец и, наконец-то, посмотрел на меня. Его усталое лицо мгновенно преобразилось, и в зеленых глазах загорелись нетерпеливые искорки:

— Во-первых, здравствуй, во-вторых, как тебе не стыдно? Юра старался, а ты капризничаешь. Имей совесть, малышка! Если ты не хочешь его обижать, ешь немедленно!

Он поднес ложку к моим губам, и я позволила ему вложить ее мне в рот.

— Она понимает? — негромко спросил офицер.

— Нет, — коротко ответил тот, кого рыжий назвал Юрой.

— Почему ты не хочешь меня слушать? — задумчиво продолжил офицер. — Я тебя уверяю, это лучшая психиатрическая клиника в мире. Если ты боишься, что у тебя не хватит денег…

— Спасибо, Зинченко. Я сказал нет, значит, нет. Никакая психиатрия ей не поможет. Если она и выздоровеет, то только, если будет с нами, отозвался Юра. Он уже начал потихоньку прибирать кухню.

— Я не понимаю тебя, — не унимался Зинченко. — Ты пропадал где-то больше шести лет, даже не сказав мне, что ищешь сестру. Ты не думаешь, что если бы сра зу обратился ко мне, то, возможно, дело и не дошло бы до такого? Ты же все время убеждал меня, что Катя погибла… Я не мог помочь, потому что ничего не знал, и тем не менее, чувствую себя виноватым. Тебе не нужно было отказываться от моей помощи. Тем не менее, ты так до сих пор и скрываешь от меня всю правду о том, что произошло там, где вы шатались столько лет…

— Игорь, кашки хочешь? — холодно и грозно оборвал говорившего рыжий. Воцарилась тишина.

— Извините меня, ребята, — покорно сказал Зинченко и вздохнул.

Я не спеша жевала кашу и пыталась вспомнить, кто они такие. Было очевидно, что эти люди заботятся обо мне, ухаживают, считая тяжело и безнадежно больной.

— Зачем ты пришел, Игорь? Мы, кажется, уже обо всем договорились, заметил Юра.

— Я пришел спросить, когда ты, наконец, подашь заявление в мое ведомство.

— Никогда, — сухо ответил Юра.

— Если бы я просто хотел сделать тебе любезность, как старому другу, то после твоих ласковых слов, я оставил бы всякие мысли о подобной благотворительности. Но я продолжаю настаивать, потому что как подумаю о том, какой профессионал ходит рядом, я не могу успокоиться, пока ты не попадешь ко мне.