Наталья Шитова - Клятва Примара (Дерзкая - 2)

— Никогда еще так быстро не бегал, — заметил мужчина, тяжело дыша. Его тугие кудри прилипли к влажным щекам.

— Валерка, сумасшедший! — я в восторге бросилась к другу, которого не видела уже бог знает сколько времени, почти три года. — Как ты попал сюда?!

— Да все огородами, все огородами, — рассмеялся Валерий. — Пришлось поскакать по мирам. Не так уж это и трудно, но в случаях с тобой времени постоянно бывает в обрез…

Выключив прицел автомата, он повесил его на плечо и, мимоходом оглядев Дана и Гудри, вместе со мной направился к Олегу.

— Ну что, как он? — Валера догнал меня и пошел рядом. — Еще на той неделе я не поставил бы на его жизнь и фальшивой монеты…

— Ему лучше, это очевидно. Спасибо тебе, без тебя мы точно пропали бы. Валерий скорчил странную мину. Казалось, его смущаеют и раздражают слова благодарности.

— Я не бог. Конечно, совсем без лекарств его шансы были бы близки к нулю, тем не менее, твоего Середу мало кто может уморить до смерти, если ты рядом с ним. Но я думаю, что ему не помешает еще немного благ цивилизации, — заметил он.

— Нам всем они не помешают, — согласилась я.

Валерий порылся в кармане брюк и вынул полиэтиленовый конвертик с таблетками. Протянув его мне, он кивнул на Олега:

— Дай ему сама. От меня он принципиально ничего не берет.

Я взяла пакетик, догнала Олега и вложила таблетки ему в руку.

— Прими аспирин. И не будь свиньей, что ты задираешься с Валеркой?

Олег, все еще бледный, но уже куда более бодрый, чем неделю назад, лениво отмахнулся от меня:

— Кому-то, может быть, и Валерка, а мне… Интересно, откуда у него аспирин? И автомат?

— Тебя должно интересовать только то, что он успел вовремя, чтобы спасти нас, тебя в том числе, — отрезала я.

Олег ничего не ответил и прибавил шагу.

Мне стало почти до слез обидно. Возможно ли когда-нибудь будет примирить их друг с другом? Всю неделю Валерий и Олег общались через меня. Валера принес с собой лекарства и фляжку с коньячной настойкой. Только с помощью этих нехитрых вещей мы и смогли поставить Олега на ноги, но даже это не смягчило его непримиримость к Валерию…

Солнце уже садилось, становилось все холоднее. Мы тянулись вдоль края леса, подыскивая подходящее место для последнего ночлега в Диких Землях. Здесь лес резко обрывался, переходя в Степи. Утром мы должны были уже вступить на территорию, жившую по совершенно иным законам, чем Дикие Земли. Вернее, здесь отсутствовали какие-либо законы, их напрочь не было.

За время нашего многодневного пути мы все почти не разговаривали друг с другом, потому что приходилось постоянно быть начеку. Иногда только раздавались отрывистые приказы Дана своему брату. Вороненок муштровал мальчишку почем зря. Гудри не разрешалось: заговаривать первому, плакать, жаловаться, идти слишком медленно, идти слишком быстро, долго смотреть в одну сторону, отлучаться из поля зрения Дана, прислушиваться к разговорам, трогать чужое оружие… А разрешалось только получать подзатыльники.

Меня радовало то, что Валерка был с нами, хотя мне до сих пор так и не удавалось поговорить с ним так, как мне того хотелось. Но, идя вслед за Олегом, я чувствовала сзади присутствие Валерия, и это успокаивало меня и вселяло уверенность в том, что наш переход через Степи увенчается успехом.

— Катя, давай-ка здесь остановимся, — Валера тронул меня за руку, указывая на выжженую солнцем лощину на опушке леса. — Пора отдыхать. Да здесь мы сможем и поговорить спокойно. Так далеко воины шаманов не пойдут, а степнякам здесь тоже вроде бы делать нечего.

Мы расположились на ночлег. Измученный тычками и придирками Дана, Гудри сразу же уснул, завернувшись в свои лохмотья. Дан еще некоторое время побродил вокруг лощины, а потом тоже улегся рядом с братом. Валерий развел какой-то хитрый костер, соорудив над ним шалаш из веточек, маскирующий огонь, и сел, положив автомат на колени. Олег расположился здесь же.

— Ну что, спят наши юные дикари? — уточнил Валерка.

— Не понимаю, как у него поднимается рука так издеваться над мальчишкой, — проворчал Олег.

— Дан делает из Гудри настоящего воина, — усмехнулась я.

— Разве так сделаешь из человека что-нибудь хорошее? — недоверчиво отозвался Олег.

— Только так и сделаешь, — заметил Валера. — Это я испытал на себе.

— Он еще считает, что из него получилось что-то хорошее, — фыркнул Олег, ни к кому конкретно не обращаясь.

Я еще раз оглядела Валерку и в который раз мне бросилась в глаза разительная перемена в его внешности. Несмотря на то, что я видела его уже не раз в ином виде, стоило мне подумать о нем, как в памяти всплывал безукоризненно одетый пижон с небольшой аккуратной стильной бородкой: черные блестящие волосы, выпрямленные жирным гелем, холеные руки, нервные порывистые движения худощавой фигуры, большие, болезненно блестящие синие глаза, которые я сначала так люто ненавидела, и в которых даже спустя какое-то время оставалась злобная беспомощность затравленного пса. Но те долгие-долгие месяцы нашей разлуки, во время которой мы общались хоть и часто, но только мысленно, изменили Валеру совершенно. Теперь, взглянув на него, никто бы не усомнился, что этот парень всю свою жизнь провел в суровых условиях, борясь со всевозможными лишениями и занимаясь тяжелой физической работой.