Ник Перумов - Армагеддон

Невидимые когти пронзили воздух совсем рядом с его сердцем, но, прежде чем демоны обрушили на него всю свою мощь и злость, арбалет, который словно из-под земли появился в руках Влада, бесшумно метнул огненную стрелу в черноту между двумя зелёными глазами.

Жуткий вой, полный злобы, разочарования и неосознанного покуда страха, раздался в ответ. Не успев набрать полную силу, этот вой оборвался, и лишь эхо разнесло его по пустыне. Демон исчез.

Арбалетные стрелы были заговорены и несли в себе колдовскую отраву убийственные чары, смертельные даже для самого могущественного демона.

Три защитных кольца полыхнули ярким пламенем. Алые языки гигантского костра потянулись вверх, словно желая лизнуть само небо.

Второй демон вдруг с ужасом осознал, что оказался пленён и заперт в огненной клетке. Вслед за погибшим собратом он тоже отчаянно взвыл. Пламя обжигало его со всех сторон, крик отчаяния скоро сменился стонами боли, но пленённая бесплотная тварь не могла даже броситься в это пламя, чтобы покончить жизнь самоубийством. Могучие чары лишали демона даже этой возможности.

- Вот так-то, - донёсся до демона спокойный голос.

Даже сквозь стену огня и боли было ясно, что голос этот принадлежит человеку. Причём человеку, абсолютно не сонному.

- Кто ты?! - прорычал демон.

Слова изумления были произнесены на странной смеси латыни и эсперанто; этот жаргон использовался дикими бесплотными существами для общения с мягкокожими.

- Не твоё поганое дело, - спокойно и чуть ли не ласково ответил Влад на том же жаргоне. - Кстати, учти, спрашивать здесь буду я, а ты будешь отвечать.

- Я ничего не скажу! - прошипел демон.

- Скажешь, скажешь, приятель. Ты у меня соловьем запоёшь. Есть у меня к тебе пара-тройка вопросов.

Неожиданно Влад начал нараспев произносить слова «Гимна изгнания беса» из первой литургии Церкви Меча.

Гимн терзал демона, заставлял его визжать, выть, метаться, изгибаться всем телом, наливаться красным светом, словно раскалённое железо в кузнечном горне.

Оборвав пение, Влад изучающе посмотрел на свою жертву.

- Ну что, нечисть поганая, говорить будешь? - поинтересовался он.

- Не-е-е-ет!

- Ёклмн! Ещё споём?

- Не-е-е-ет!

- Не впечатляет. Однообразно и малоинформативно. Ты дело говори.

Демон, воспользовавшись передышкой, обрушил на своего мучителя поток ругани и проклятий. Он сообщил Владу, что тот - не что иное, как самая ничтожная часть того самого «Ёклмн», пропущенная через прямую кишку и отданная на пожирание червям из выгребной ямы. Затем пошли другие, не менее образные и благожелательные сравнения и метафоры, на которых Влад не стал сосредотачиваться. Дождавшись, пока поток ругательств слегка ослабел, а сам демон задрожал от страха в предвкушении новых пыток, Прожогин заметил:

- Староват ты, приятель. Староват и слабоват.

Вздохнув, он снова запел «Гимн изгнания». Пытка продолжалась довольно долго.

Пленённый демон метался между огненными стенами, корчась и воя от боли. Его дьявольская броня на, глазах истончалась и трескалась. Священные слова ещё сильнее, чем прежде, терзали его.

- Заговоришь. Заговоришь как миленький, - повторил Влад.

Его голос стал более резким, сухим; кулаки сжались, ногти впились в ладони.

Влад не любил таких издевательств, но продолжал мучить загнанного демона; порой казалось, что его душа страдает не меньше, чем тело жертвы. Майор так сосредоточился на своём деле, что даже не заметил, как к месту засады приблизилась поисковая группа во главе с Карвазериным. Вернее, заметил, но не стал акцентировать на этом внимания.

Демон мало-помалу затихал. Но вдруг, собрав воедино последние силы и всю свою дьявольскую волю, он сумел разорвать связывавшие его путы и отчаянно броситься на Влада с громоподобным криком:

- Сдохни, мягкокожий!

Чёрная туча, сгорая от желания отомстить и одновременно поскорее сбежать из этого страшного места, метнулась к Владу.

Майор Прожогин упал навзничь, ударившись головой о камень.

В любой другой ситуации демон не упустил бы возможности, задержавшись на пару секунд, разделаться с жалким мягкокожим, посягнувшим на его свободу. Но сейчас чуть живой демон чувствовал себя неуверенно и не посмел вплотную подойти к противнику, уже показавшему свою недюжинную силу и хитрость. Нечистый дух понимал, что человек может очнуться в любую секунду, да и соседство с Карвазериным, его помощниками и пятёркой «медведей» никак нельзя было назвать приятным и настраивающим на спокойный лад.