Михаил Харитонов - Дивен Стринг. Атомные ангелы

— Ну не то чтобы воевал, — смутился Маккляйн, — я был тогда зелёным мальчишкой. По-настоящему я воевал в Гондурасе. Вот посмотрите, — он ловким движением извлёк из правой глазницы глаз, оказавшийся стеклянным, — это мне презентовал лично команданте Вильялобос в качестве извинения. Команданте несколько погорячился, когда допрашивал меня в полевых условиях, зато оставил на память красивый сувенир. Если бы это было уместно, — галантно склонил он голову, — я подарил бы вам его на память: я поклонник вашего творчества.

— О, что вы, не стоит, — проворковала Серафима, ловко разворачивая коляску. — Мои картины очень далеки от совершенства.

Старик смутился ещё больше.

— Я старый солдат, — пробормотал он, — я не знаю тонкостей искусства. Но я в восторге. И в отставке, — добавил он. — Печень, знаете ли, пошаливает, гемоглобин плохой, так что пришлось уйти со службы подобру-поздорову. Вот и трачу время на музеи. Люблю красоту. Хотя вон та вытянутая кишка у вас как-то очень провисает, — придрался он к второстепенной детали.

— Это потому, что она полная, видите вздутие? — Серафима нажала на кнопку, придвигая свою коляску ближе к стариковской. — Пустая была бы натянута сильнее. Я читала специальную литературу на эти темы. Но вы-то всё это видели в жизни? Как я вам завидую…

— Может быть, — набрался смелости старик, — мы продолжим в другом месте? Тут поблизости есть неплохое заведеньице с удобным пандусом для инвалидов… То есть, конечно, если вы не против и у вас есть время на старика…

— Я не против, — чуть кокетливо наклонила голову Найберн. — Совсем даже не против. Мне с вами хорошо и уютно… как будто мы давно знакомы.

— И у меня такое чувство, — признался старик. — Уж простите нас, молодые леди и джентльмены, — он неожиданно молодо и дерзко сверкнул зубной керамикой.

Полковник и художница поехали по коридору. Инвалидные коляски тёрлись друг о друга, как кошки, их моторы нежно мурлыкали.

Маленькая Биси мечтательно вздохнула: похоже, у неё скоро будет отец. Может быть, у неё разовьётся эдипов комплекс? Правда, эдипов компекс бывает только у мальчиков. Ну что ж: значит, она будет первой в мире девочкой с эдиповым комплексом. Она станет знаменитой и все будут ей восхищаться…

У Люси в сумочке зазвенел мобильный.

— Это ты? — спросила она с неудовольствием. — Извини, я в музее… Что? Поздравляю! Ну конечно же приду! Да, согласна! Прости, занята, перезвоню позже, всё обсудим, — торопливо сказала она и нажала на отбой.

— Рой Бэксайд звонил, — сказала она, запихивая телефон в сумочку. — Приглашал на свадьбу. Он выходит замуж за Обадью Смита. Ну того самого, которому недавно дали сержанта. Представь, даже это его не остановило! Предложил мне стать подружкой. Обязательно надену леопардовые колготки. И мини-юбку. Он это оценит.

— Послушай моего совета, не пренебрегай традициями, надень нормальное платье, — заворчал Буллшитман.

— Обойдусь, — легкомысленно заявила Уисли. — В конце концов, мы живём в двадцать первом веке!

— Все эти экстравагантности — не от большого ума, — затянул своё Носорог, настроенный консервативно. — Всё придумывают что-то новое, а зачем? Тут недавно по телеку показывали какую-то свадьбу в бассейне…

— А, — вспомнила Люси, — так это Ролли Стаун, кинозвезда. Снова вышла замуж. За дельфина.

— Опять молодого подцепила, — буркнул Буллшитман, не одобрявший Ролли и её образ жизни. — Надеюсь, парню уже есть семнадцать.

Люси попыталась запихнуть телефон в сумочку, но тот внезапно озарился радужным сиянием, а вместо звонка в воздухе повисли небесного звучания аккорды арф и клавикордов.

Девушка благоговейно приложила телефон к уху, немножко помолчала. Потом вздохнула и нежно поцеловала трубку.

— Мой ангел, Арам Цам-Цам, — объяснила она. — Он вообще-то предпочитает телепатию, но сначала всегда набирает номер. Очень мило с его стороны.

— Как у него дела? — поинтересовался доктор Джихад.

— Он закончил курсы любви и доверия, — сказала Уисли, — и скоро получит сертификат соответствия. Его забирает к себе на стажировку некая высшая сущность, очень и очень уважаемая… Похоже, у него всё хорошо.

— Слишком хорошо, — мудро заметил доктор, — тоже нехорошо. Это значит, что вот-вот случится какое-нибудь дерьмо.

Телефон Люси зазвонил снова. После райской музыки обычный звонок показался каким-то особенно резким и тревожным.

— Да что ж это такое! — сдвинул густые брови Буллшитман. — Они оставят тебя в покое или нет?