Генри Олди - Золотарь, или Просите, и дано будет...

— К Антошке пускают?

— …все ценности. Они ложные. В них нет спасения…

— Пускают или нет?!

— Пока нет. Можешь не ездить. Я же понимаю, ты занят… Все, что надо, я принесла. Лекарства купила, кефир, санитарке дала десятку, чтоб ухаживала. Представляешь, она еще и фыркнула! Что мне, мол, ваша десятка! Я с нее не разбогатею… А сколько надо было дать? Как ты думаешь?

Бывшая тарахтела, как швейная машинка. Я не слушал ее. Антошка выкарабкается. Остальное не имело значения. В такие минуты веришь чему угодно. Доктор сказал, доктор знает, что говорит. Она молилась, а я, сволочь, водку пил. И совесть за глотку — цап…

— …надо бежать. Я тебе позже перезвоню.

— Если вдруг пустят, поцелуй за меня Антошку. Я…

— …опаздываю! Эта Лямцер — ты ее помнишь? — такая вредная…

— …постараюсь заехать…

Отбой.

За окном лежал снег. На крышах гаражей, ветках деревьев, на дешевеньких «аттракционах» детской площадки. Двор-патриций закутался в белую тогу. Лохматый барбос, дурея, кувыркался в сугробе. Сосед с третьего этажа прогревал свою «Волгу». Оба старенькие, и сосед, и машина…

Жизнь продолжалась.

«Мечи закружились в причудливом танце…» Чего я придираюсь? Ну, закружились. Ворчун ты, Золотарь. Канцелярская крыса. Выворачиваешь гениям руки, бьешь по темечку учебником грамматики. А они уходят из трудного положения прыжком через голову назад. Тебе за это еще и платят…

…выворачиваешь руки… по темечку…

Номер телефона, выписанный мне по рецепту, сам лег под пальцы. Не то чтобы я не доверял обещанию Чистильщикова. Доверяй, но проверяй, как говорила моя бабушка.

— Капитан Заусенец! — бодро отрапортовали с той стороны.

— Доброе утро. Это Золотаренко. Помните? У меня сын…

— Помню. Только коротко, у меня мало времени.

Хорек был чертовски неприветлив.

— Я вчера… нашел… — мямлил я, теряя нить разговора. — Антону угрожали! На форуме… К вам я не дозвонился.

— Я был на совещании.

— Чистильщиков обещал вам передать. Он забыл, да?

— Мне все передали. Не беспокойтесь.

— Ну и что?

— Ничего. Если вы понадобитесь, я вас вызову. До свидания.

— Погодите! Вы выяснили личность…

Хорек сбежал. Ладно, пойдем в обход.

— Алло! Вадим Петрович? Это Золотаренко.

— Здравствуйте, Александр Игоревич, — рокотнул в трубке бас ассенизатора. — Вы извините, я сейчас очень занят. Я вам перезвоню минут через десять.

И я остался наедине с Эльдаром и Берендилом.

«Отшагнув правой ногой достаточно далеко и вытянув назад левую руку, Эльдар коротко, несильно — но быстро уколол соперника в правое бедро, защищать которое латной перчаткой на левой руке было не слишком, скажем так, удобно, а больше, по сути, нечем. Сперва он хотел попробовать дотянуться до внутренней стороны левого бедра, где можно нанести, если знать анатомию, гораздо более опасные для жизни повреждения кровеносной системы организма…»

Вот это я ненавидел больше всего. Зуб даю, описание поединка гений утянул с какого-нибудь оружейного форума. И трясся над каждым словом, как Сирано де Бержерак над «Агриппиной». Сразу вспоминается знаменитое:

«Я протестую при мысли, что изменит он одну хотя бы запятую…»

Звонок.

— Да!

— Это я, — Чистильщиков был краток. — Мы проверили вашего ублюдка, Александр Игоревич. Стопроцентное алиби. Студент из Новосибирска. С сентября никуда из города не выезжал.

— Это точно?

— Без вариантов. Дурак, но безобидный. Если не считать всякой байды на форумах…

— Он мог к кому-то обратиться! Нанять…

— Киллера? Банду отморозков? Вы — взрослый человек, Александр Игоревич. Разумный человек. Вы не хуже меня понимаете: никого ублюдок не нанимал. И в Харьков тайком не ездил. Здесь другое…

— Совпадение? Сдуру брякнул на форуме, а тут какие-то гопники — руки, голова…

— Это не телефонный разговор, — вдруг сказал Чистильщиков. Голос его потускнел, утратил глубину. Я слушал запись: старую, магнитофонную, с осыпающейся ленты. — Давайте так. Я тут кое-что пробью до упора. И свяжусь с вами. Нам надо поговорить.

Он помолчал и добавил:

— Кажется, вы мне подходите.

Это было похлеще, чем прыжок через голову назад.

С минуту Золотарь тупо глядел перед собой. Очнувшись, с брезгливой злостью ткнул пальцем в кнопку «Off» — словно клопа раздавил. Он изо всех сил старался убедить себя, что и знать не желает, для чего он «подходит» Чистильщикову. Левое веко нервно дергалось.

Экран монитора.