Роберт Янг: Эридан - Научно-фантастический роман, рассказы

— Ну же, слезайте, — поманив рукой, повторил он. — Бояться нечего.

Девочка с мальчиком повернулись друг к другу и обменялись фразами на непонятном языке. Потом, наконец, решились покинуть свой насест, сползли по стволу и прижались к нему спинами, не сводя с Карпентера глаз.

Карпентер остановился от них в нескольких футах и стал разглядывать.

Мальчик — на вид лет девяти, в темно-синей, окантованной золотом блузе с коротким рукавом и брюках в тон. Девочка — лет одиннадцати, одетая так же, только цвет ближе к небесно-голубому и брюки скорее похожи на панталоны. Трудно сказать, чья одежда в большем беспорядке, но у девочки она грязнее, видимо, из-за светлого цвета. Ботинки обоих облепила засохшая грязь. Девочка чуть выше ростом, голова гордо откинута, золотистые волосы свободно падают на плечи. Мальчик — темноволосый, коротко стриженный. Оба худые, с тонкими чертами лица. Похоже, брат и сестра.

Наконец, глядя серьезно в серые глаза Карпентера, мальчик заговорил — на том же непонятном языке. Не встретив понимания, перешел на другое наречие, но Карпентер снова покачал головой и попробовал начать беседу сам: по-английски, по-французски, по-немецки — других современных языков он не знал. Мальчик каждый раз качал головой, а девочка просто стояла с застывшим лицом, молча глядя на Карпентера.

Известные ему древние языки он опробовать не стал. Как правило, современные дети не смыслят ни в арамейском, ни в ионийском или дорийском диалектах древнегреческого. Сам он изучил их, путешествуя во времени по заданиям Ассоциации исторических исследований — дочернего подразделения Бюро. А что до этих двоих, то дети, определенно, современные. У них это просто на лбу написано. Непонятно, из какой страны и каким ветром их занесло в Мел-16, но прибыть они могли только на машине времени Ллонки и вряд ли в одиночку.

Казалось, надежда понять друг друга была потеряна окончательно, но мальчик полез в карман брюк и достал что-то вроде сережек. Одну пару закрепил на мочках ушей, а другую протянул собеседнику, явно призывая последовать своему примеру. Это были клипсы с крохотными подвесками. Когда Карпентер стал прилаживать их на уши, подвески оказались мембранами, которые плотно прилегли к ушным отверстиям, нисколько при этом не ограничивая способность слышать.

Мальчик повернулся к девочке.

— Давай, Дейдре, — сказал он по-английски. — У тебя тоже есть пара, и не одна, я знаю. Надевай.

Дейдре? Во всяком случае, имя звучало похоже.

Девочка вытащила из кармана такую же пару серег и молча прикрепила к ушам.

Карпентер заподозрил, что его разыгрывают.

— Быстро же ты освоил мой язык, — сухо заметил он.

— Да нет, я говорю на своем, — покачал головой мальчик, и Карпентер заметил, что губы его двигаются не в такт словам. — Это из-за толковушек моя речь похожа на вашу. Они действуют прямо на звуковой нерв, и вам только кажется, что язык ваш. Конечно, имена непереводимы, так что преобразуются в ближайшие по звучанию. А некоторые слова остаются как есть, потому что толковушки эффективны не на сто процентов. Почти все, что я говорю, вы слышите так, как сказали бы сами, и наоборот. У нас на Марсе такая мешанина разных наречий, что жизни не хватит их выучить. Даже в одной стране несколько языков. Так что без толковушек никак, вот их и придумали. Каждый носит при себе хотя бы две пары.

— На Марсе?

— Да, мы с Марса. С Большого Марса. Меня зовут Скип.

— Скип… а дальше? Фамилия?

Мальчик, похоже, растерялся.

— На Марсе только имена.

— А я Джим Карпентер. — Он взглянул на Дейдре, но та словно не замечала его. — Это твоя сестра?

— Да.

— Она что, немая?

— Ну, понимаете, мистер Карпентер, ей нельзя говорить с вами. Она принцесса.

— Ясно. Что ж, раз принцесса, значит, ты принц, а ведь ты со мной говоришь.

— Я другое дело. Дейдре особенная, она следующая в линии к трону Большого Марса. И еще любит задаваться.

Дейдре сверкнула глазами, но смолчала.

— А на Земле мы потому, что нас похитили, — продолжал Скип.

«Ну надо же, — подумал Карпентер, — забраться в верхнемеловой период, чтобы спасти от уткомордого динозавра не кого-нибудь, а саму принцессу Марса, с братишкой! А вдобавок выясняется, что их еще и похитили!»

Однако поверить в эту историю было не труднее, чем в то, что рассказал детям он сам.

— Я землянин из 1998 года, то есть из будущего — до моего времени еще 74 051 622 года. А это Сэм, мой грузовик. — Он показал на трицератанк. — Правда, в нем больше от танка, чем от грузовика… в общем, бронированный грузовик. Сэм — это кличка. Главный двигатель у него работает от батарей, которые сам же и подзаряжает. А еще у Сэма есть свой небольшой диффузионно-фотонный блок, который позволяет совершать короткие прыжки во времени и возвращаться в точку отсчета с поправкой на время, проведенное в прошлом. В отдаленное будущее встроенный контроллер прыгать не позволяет. На бортах скрыты автоматические голокамеры. В доисторических временах я обычно собираю голографический материал, но на этот раз задание особое: выяснить происхождение ископаемых останков человека. Новые методы позволяют палеонтологам очень точно датировать находки, с погрешностью до недели. Однако из-за последующих геологических изменений, в данном случае, образования Скалистых гор, нельзя сказать с уверенностью, где погиб человек.