Сергей Кусков - Кто не верил в дурные пророчества

Председатель записал Вяткина в амбарную книгу под тем ФИО, которым тот назвался, и не стал задавать лишних вопросов. На следующий день бывший бортмеханик дальней авиации и бывший боец невидимого фронта вышел на работу в колхоз.

Вяткин (будем называть его так) прожил здесь почти полвека, принял старообрядческую веру, женился, вырастил детей и внуков, увидел первого правнука и умер в 1999 году, даже перед смертью не сказав никому, кто он на самом деле и какая нелегкая занесла его на Алтай. После поминок старший сын, разбирая вещи, наткнулся на аккуратно завернутый, тщательно вычищенный и смазанный ТТ с запасной обоймой. Повертев пистолет в руках, он взял его себе: в хорошем крестьянском хозяйстве все сгодится.

Проводив взглядом экипаж, майор Скворцов вернулся к повседневным делам, а когда снова вспомнил о своих подозрениях, самолет был уже в воздухе. Тут-то и пришло к нему чувство, что его водят за нос уже давно и все кончится очень плохо, несмотря на все усилия Вяткина. Скворцов снова не мог внятно сформулировать свои мысли, но точно знал, что совершенно зря пошел на поводу у профессора и согласился с предложенным составом экипажа.

"Савушкина надо было штурманом!" – подумал Скворцов и приказал вызвать к нему Савушкина. Майор был зол и собирался действовать, хотя и не решил еще, как.

– Скажите мне, товарищ младший лейтенант, почему в этот полет идете не вы, а старший сержант Вяткин? – спросил майор. Такое официальное обращение не сулило ничего хорошего.

– Главный конструктор решил, товарищ майор.

– Но ты-то почему не возражал? – внезапный переход с "вы" на "ты" был совсем плохим признаком. Савушкин не знал, что ответить. Он мог бы сказать, что Скворцов тоже не возражал, но видел, что будет только хуже. Майора что-то задело, он принимает ответные меры, а всякое принятие мер начинается с назначения виноватых. Савушкину было совсем ни к чему нарываться.

– Когда они будут около Салехарда? – спросил майор.

– Через час и пятьдесят минут приблизительно, – ответил Савушкин, посмотрев на часы.

– Значит, так. Берешь двух, нет, трех… в общем, сколько надо человек, едешь на квартиру к Завадскому, или Маркову, сам решай, к кому. Перетряхни там все…

– А ордер? – перебил Савушкин и тут же пожалел об этом.

– Какой еще ордер?!

– У прокурора…

– Вот ты и добудешь то, с чем я пойду к прокурору за ордером, – сказал Скворцов, глядя на Савушкина рачьими глазами. – И головой за это ответишь. Все, иди, бери людей. Час вам, потом надо еще в Салехард звонить.

Савушкин вернулся не через час, а через двадцать пять минут. В вытянутых руках он держал газетный сверток, который молча положил на стол Скворцову.

– Что это? – спросил майор; судя по тому, как быстро вернулся Савушкин, хорошего ждать не приходилось. Он развернул газеты. Внутри оказался револьвер чудовищного калибра››.

– "Кольт", – сказал Скворцов: он понимал в таких вещах. – Где нашли?

– У Маркова дома. В столе.

Майор поднял трубку одного из телефонов. Диска на аппарате не было, он напрямую соединял с телефонной станцией Новокаменска.

– Базу в Салехарде, срочно! – сказал Скворцов в трубку, положил ее на аппарат и приготовился ждать минут двадцать – так выходило по опыту, когда срочно. Телефон зазвонил через полторы минуты.

– Салехард?! – закричал Скворцов, схватив трубку.

– Ивдель вызывает, – сказала в трубке телефонистка, и затем дежурный на ивдельской "точке" доложил, что десять минут назад вышел на связь Кондор, сообщил, что Марков и Завадский выкинули его из самолета, а сами летят в Америку.

– Почему не доложили сразу?! – рявкнул Скворцов.

– Я хотел уточнить некоторые данные. Кондор сначала сообщил, что они летят в Америку через полюс, а потом сказал, что самолет поворачивает на восток.

– Уточнили?

– Кондор не отвечает.

– А радиолокатор что показывает? Куда они сейчас летят?!

– Минуту назад самолет шел курсом приблизительно 110, затем исчез с экрана.

Никогда еще майор Скворцов не был в таком скверном положении. Он привык к тому, что сам и назначает шпионов, и решает, на какую разведку им работать, и ловит их. Марков спутал все его карты. Мало того, что оказался не английским, а американским шпионом (судя по "кольту" и сообщению Вяткина), он был еще и настоящим.

Скворцов прошел войну в СМЕРШе, видел там разный народ: паникеров, распространителей слухов о превосходстве германского оружия, окруженцев, командиров, растерявших свои взводы и роты; случалось и расстреливать (не лично, конечно). Но настоящего шпиона за всю войну он встретил только один раз, в Белоруссии, в деревне, за неделю до того освобожденной от немцев.